Дерзкое предложение

Количество всего, от чего Шона отказывалась, росло с каждым днем. Она отказывалась учить, какую вилку использовать за столом. Не желала учиться носить шарфы и мантии, которые выкладывали перед ней, так как не хотела походить на местных жителей. Не хотела обращать внимание на мельчайшие детали, из которых состояло то искусство дипломатия, которым должна была владеть королева, – не хотела потому, что отказывалась становиться королевой. Ей было неинтересно учиться правильно ходить, как быть привлекательной, как обращаться к главам государств и так далее.

Да, она присутствовала на уроках. Она даже высиживала на них. Но это не означало, что она была прилежной ученицей. Точно так же она вела себя в тех школах, где оказывалась, когда скиталась по приемным семьям.

Одну вещь Шона знала точно: нет ничего хуже, чем стараться ради того, что через мгновение могут отнять по прихоти. Поэтому лучше не стараться, и тогда тебе не разобьют сердце.

– Вы так опозорите короля, – предупреждали ее учителя с тревогой в голосе.

– Ничего страшного, – спокойно отвечала она.

Что касается Майлза, тот расцвел.

Ему нравился дворец и то, что у него наконец-то есть папа. Майлз беззаботно и всем сердцем полюбил отца, и как бы Шона ни ненавидела свое положение, этот факт она не могла игнорировать. Майлз любил своих многочисленных нянек и учителей, а они в нем души не чаяли, как будто он был самым восхитительным ребенком на свете. Он интересовался всем новым, а потом говорил об этом весь день. У него появился дедушка – печальный старик, который переживал из-за смерти жены. Он передвигался по дворцу словно призрак и едва отвечал на вежливые приветствия. Одним словом, Майлз был в порядке и счастлив. Он отлично вписался в окружающий его мир.

Только у Шоны вписаться не получалось. И она все время… злилась. И объясняла свою озлобленность тем, что так ведет себя любой сирота, где бы он ни оказался. Она выжила во всех приемных семьях, говорила она себе. Выживет и здесь.

– Когда закончится твое противостояние? – как-то вечером спросил ее Малак.

Он сделал их совместные трапезы еще более мучительными, решив, что они будут есть все вместе, как семья. Шона не могла понять, почему в ней так странно отзывается слово «семья», которое никогда ничего для нее не значило. Пока рядом был Майлз, она вынужденно прикусывала язык и притворялась, будто все в порядке. И у нее почти получалось. Но в тот момент, когда за Майлзом приходили его любимые няньки и забирали его, она вставала, занимала боевую стойку и отказывалась принимать участие во всем, что не касалось пользы для ее ребенка.

– А когда ты прекратишь делать вид, что я когда-нибудь стану твоей королевой? – вопросом на вопрос ответила Шона. – Только после этого можно ожидать, что мое противостояние прекратится. Не раньше.

– Мне вот интересно узнать, есть ли у тебя какое-либо расписание. – Малак откинулся на груду подушек. Он выглядел слишком непринужденным. – Скажу тебе откровенно, Шона, но это уже становится скучным.

– Боже упаси! Я совсем не хочу утомлять тебя. – Шона закатила глаза. – Что может быть хуже?

– Я могу придумать много вещей и похуже, – вкрадчиво сказал он.

Шона не была дурой и услышала предостережение в его голосе. Но все равно решила его проигнорировать.

– А я не могу, – заявила она.

Это было опрометчиво с ее стороны.

Потому что Малак ей на это улыбнулся.

А потом одним движением, которое подчеркнуло его грацию и силу, поднялся на ноги.

Сердце Шоны подпрыгнуло куда-то к горлу, по ее спине пробежал холодок.

«Беги», – подсказывал ей внутренний голос, но ноги приросли к полу.

– Что ты делаешь? – сдавленно спросила она, радуясь тому, что хотя бы не заикается.

В улыбке Малака появилась жесткость.

– Мне пришло в голову, что я неправильно действовал, – сказал Малак с тихой яростью, которую Шона смогла прочувствовать каждой своей косточкой.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, но…

– Как говорится в пословице? – спросил он, но Шона знала, что этот вопрос риторический. Его глаза горели, а взгляд был жестким и полным страсти. И от этого ей хотелось одного – растаять. – Ласковый теленок двух маток сосет, не так ли?

Но Малак не стал ждать, пока она придумает ответ.

Он просто направился к ней.

Глава 5

Терпение Малака было на исходе.

До сих пор он не знал, что относится к типу людей, у которых есть терпение. Да еще неоднократно испытанное. Раньше никто не пытался тестировать его терпение, потому что он все-таки был принцем, пусть и вторым сыном короля Халии, пусть и оставленным без внимания родных. Кто бы решился на такое?

Но с тех пор, как он вернулся в Халию вместе с Шоной, у него появилось множество возможностей испытывать и тренировать свое терпение.

Сегодняшний вечер ознаменовал конец еще одного дня, который прожило королевство, основанное предками Малака посреди пустыни. Вскоре ему предстояло править им. Он должен был бы беспокоиться о своем народе, о предстоящей коронации, о будущем своей страны, которая не могла вечно полагаться на экспорт нефти.

Но вместо этого он думал только о Шоне.