Дерзкое предложение

«Я приемный ребенок, – мысленно твердила себе Шона и крепко держала руку Майлза, пока они шли по сверкающему белому дворцу – изящному и огромному, прекрасней которого она никогда в жизни не видела. – Меня бросили, когда мне было шесть дней от роду, буквально оставили на пороге бара, словно мешок с мусором. И мне нечего делать в королевском дворце». Она все ждала, что кто-нибудь это заметит.

Куда бы она ни смотрела, везде были мрамор и золото. Хотя снаружи во всех направлениях простиралась пустыня, дворец был наполнен зеленью, яркими цветами и водой. В нем было светло и прохладно, несмотря на жару за стенами. Вокруг находились великолепные фонтаны, вода из которых впадала в бассейны, а затем по каскадам ниспадала в роскошные сады, заставлявшие забыть о том, что за окном пустыня. Полы были настолько чистыми, что с них можно было есть, в отличие от разбитых улиц Французского квартала.

Но самым неприятным для Шоны было то, что все, мимо кого она проходила, склонялись перед ней. Даже несмотря на то, что она была одета в старую униформу, в которой она работала в ресторане на другой стороне планеты. И она уверяла себя, что как только народ поймет, какую ошибку совершил Малак, он возненавидит ее. Люди назовут ее самозванкой, и будут правы.

Но никто, казалось, не разделял ее беспокойства.

– В этом нет необходимости, – возможно, излишне резко сказала Шона женщине, которая ждала ее прибытия и представилась личной служанкой. – Я не нуждаюсь ни в какой прислуге, и, конечно, не нужно кланяться, когда говорите со мной.

– Вы – королева…

– Вовсе нет. Я не королева. И не собираюсь ею становиться.

Если служанка, которую звали Ядира, и была ошеломлена заявлением Шоны, то ничем не выдала своего отношения. На вид ей было примерно столько же лет, сколько Шоне. Ее наряд придавал ее движениям исключительную женственность – а может, Шоне так показалось просто потому, что во дворце она чувствовала себя очень неуютно в своей черной футболке и красной юбке, в униформе официантки из Французского квартала. Это действовало ей на нервы.

Хотя, возможно, ей на нервы действовало все то, что произошло с тех пор, как Малак вернулся в ее жизнь.

– Вы мать наследного принца Халии, – тихо сказала Ядира, и ее темные глаза встретились с глазами Шоны, а затем опустились. – Как же еще к вам относиться?

Шона слишком устала, чтобы спорить. И уж конечно, она не могла объяснить хаос внутри себя.

Она ожидала, что у нее отнимут Майлза, как это показывают в фильмах. Поэтому приготовилась к отчаянной схватке, но ничего такого не произошло. Ядира отвела их в апартаменты, которые, казалось, занимали целое крыло дворца и были больше, чем все места, вместе взятые, где когда-либо жила Шона. Служанка показала им жилые помещения, собственный бассейн, множественные балконы, террасы, спальни и даже собственную кухню, если ей захочется перекусить или поужинать. Также Ядира показала Шоне так называемую «опочивальню», которая представляла собой отдельный набор комнат в покоях, включавший, в том числе, гостиную и ванную комнату. Ванная поразила Шону своими размерами. Она была больше ее дома в Новом Орлеане и вмещала несколько человек. Из окна ее открывался вид на обнесенный стеной сад, а дверь в стене вела в гардеробную.

Однако главным для Шоны было то, что ее спальня соединялась с «детской», как назвала Ядира эти помещения. Теперь у Майлза была собственная спальня, собственная ванная, собственная игровая и собственная гостиная. Там его ждала толпа нянек, которые принялись охать, и ахать, и хлопотать над ним, едва он переступил порог, словно он был центром вселенной.

– Ему не нужны няньки, – заявила Шона Ядире, игнорируя тот факт, что Майлз, отличавшийся веселым и непринужденным характером, казалось, был искренне рад такому вниманию.

– Конечно нет, госпожа, – мягко и почтительно ответила Ядира. – Они здесь только для того, чтобы вам помогать. И помогать они будут только в том объеме, в каком вам потребуется.

– Не потребуется.

Ядира кивнула, словно соглашаясь.

– Вы уверены, что не хотите освежиться после долгого путешествия? – Она указала в сторону нянек, которые сидели на полу рядом с Майлзом и развлекали его. – Я понимаю, что для вас мы все чужие. Но вы доверяете вашего сына не нам. Вы доверяете его отцу. Король не допустит, чтобы хоть один волос упал с головы его сына. А если такое произойдет, последствия будут неизбежными и ужасными.

Вот в это Шона верила. Или ей казалось, что она верит, – из-за сильной усталости и переизбытка новых впечатлений. А может, из-за ощущения неловкости, которое она испытывала, находясь посреди всей этой роскоши.

Ее не покидали опасения. А вдруг она что-то сломает? А вдруг, что еще хуже, этот дворец сломает ее? Или погубит? Или сделает ее мягкой и мечтательной, и тогда она легко сдастся? И что будет с ней, с ее ребенком, если она не сможет сопротивляться?

– Майлз, – позвала Шона. – Мне надо привести себя в порядок. Ты пойдешь со мной?

Однако у Майлза теперь были новые игрушки и отец-король, более того, у него появились новые друзья, не чаявшие в нем души.