Дерзкое предложение дебютантки

Так уж ли это важно? У него ведь есть кузены — целая дюжина, если не больше. Интересы Фонтеней-Корт и всех, кто зависит от графа Эшендена, будут соблюдены.

В проигрыше останется только сам Эдмунд.

Что ж, хорошо. Вот и готово первое решение. Неприятное, но все же начало. Можно двигаться дальше. Теперь предположим, что Джорджиана примет предложение другого мужчины, который с радостью согласится на фиктивный брак.

Нет. Эдмунду была невыносима мысль о том, что в роли мужа Джорджианы выступит кто-то другой и другому она будет благодарна. Пусть уж лучше считает спасителем его самого.

Эдмунд снова остановился, осознав, что уже принял решение. Он намерен жениться на Джорджи, чего бы ему это ни стоило. Потому что, каким бы непереносимым ни оказался для него этот брак, видеть ее женой другого будет гораздо хуже.

Значит, осталось лишь придумать способ убедить ее, что он изменил мнение о том, чего ожидает от брака. Категорично заявив, что готов отказаться от наследников.

Насколько это вообще трудно?

Два дня спустя Эдмунд совершил первый конный выезд в парк. Лошадь он купил специально, чтобы доказать Джорджи, что он — именно тот человек, который ей нужен. После долгих раздумий он пришел к выводу, что парк станет идеальным местом для серьезного разговора об их совместном будущем, поскольку неукротимая и своевольная мисс Дюран едва ли захочется выступить в роли дуэньи.

Отыскать мисс Дюран труда не составило. Она, как обычно, скакала в дамском седле на своем баснословно дорогом сером в яблоках коне. Однако компанию ей составляли вовсе не Джорджи с грумом, а ее сводный брат лорд Хэйвлок.

— Доброе утро, мисс Дюран, Хэйвлок, — поравнявшись с ними, проговорил Эдмунд, касаясь кнутиком полей шляпы.

— Доброе, Эш! — весело отозвался Хэйвлок. — Решил заняться верховой ездой?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — ледяным тоном отозвался Эдмунд. — Мне казалось, твою сестру на конных прогулках сопровождает мисс Уикфорд, поскольку сам ты не питаешь к этому интереса.

— Джорджи нездоровится, — услужливо пояснила мисс Дюран. — И вчера ей тоже было нехорошо. Именно поэтому Грегори не удалось избежать конной прогулки сегодня утром. Даже леди Хэйвлок была вынуждена признать, что нечестно оставлять меня без моциона два дня подряд.

Эдмунд извинился и поскакал домой.

— Что ж, это было пустой тратой времени, — сказал он своей лошади. — А не назвать ли мне тебя Недальновидной? Или Бесцельной? — Его гнедая всхрапнула и тряхнула гривой, напоминая, что выезд, вообще-то, не прошел зря. Эдмунд узнал важный, относящийся к делу факт: Джорджи заболела. Должно быть, сильно. Поскольку лишь серьезный недуг мог удерживать ее от прогулки верхом два дня подряд.

Будь на месте Джорджи любая другая женщина, он бы не удивился. Джорджи долгое время подвергалась огромному моральному напряжению. Она пребывала в отчаянии уже тогда, когда впервые встретилась с ним и сделала ему предложение. А потом на протяжении нескольких недель терпела преследования неприятных ей женихов…

Спешившись у конюшни, Эдмунд кратко кивнул груму и зашагал в Эшенден-Хаус, рассеянно постукивая себя кнутиком по сапогам. В обычных обстоятельствах он мог похвастаться наблюдательностью, но, когда дело касалось Джорджи, умственные способности неизменно его подводили.

Вооруженный знанием о том, что она больна, а не просто избегает встречи с ним — или, понадеялся он, старается уклониться от прочих своих воздыхателей, — он решил вести себя соответственно. Мужчина, желающий обратить на себя внимание женщины, как на потенциального кавалера, принесет ей цветы, когда ей нездоровится. Именно это он и сделает, как только снимет с себя костюм для верховой езды и узнает у Попплтона, где в столь ранний час можно достать подходящий букет.

Позднее тем же днем, с букетом роз в руке, Эдмунд поймал экипаж и велел отвезти себя на Блумсбери-сквер. Когда он подходил к парадному входу, дверь распахнулась и показался сильно рассерженный мужчина. Эдмунду он был незнаком, но почтение, с которым Уиггинз подал ему шляпу, свидетельствовало о том, что этот человек — частый и желанный гость в доме.

Нахлобучив шляпу на макушку, мужчина поднял голову и, заметив стоящего на первой ступени Эдмунда с букетом роз в руке, недобро усмехнулся.

— Осмелюсь заметить, — произнес он с горечью, — что вас-то пустят ее повидать. У вас ведь титул имеется.

По тому, как он произнес слово «титул», будто это некое заболевание, и по характерному акценту выходца с севера Эдмунд без труда определил, кто перед ним.

— Доброе утро, мистер Армитадж, — сказал он, с удовлетворением отмечая отразившееся на лице мужчины изумление.

— Вы знаете, кто я? Вот бы не подумал… — Не договорив, господин угрюмо поджал губы и окинул Эдмунда оценивающим взглядом.