Дерзкое предложение дебютантки

Эдмунд сожалел лишь, что сразу об этом не подумал, вместо того чтобы тратить время на покупку лошадей и цветов. Лучше бы изучил расположение комнат в доме и выяснил, нет ли под ее окном дерева, по которому он мог бы вскарабкаться и проникнуть к ней в спальню. Такой жест Джорджи точно бы оценила.

Эдмунд поспешно преодолел последнюю ступеньку лестницы и оказался на площадке как раз вовремя, чтобы заметить горничную в дальнем конце коридора. Раздался топоток ее шагов по другой лестнице.

Эдмунд бросил взгляд налево, убедился, что дверь в гостиную плотно закрыта, и, повернув направо, на цыпочках последовал за горничной.

Наполовину поднявшись по второму лестничному пролету, он обнаружил в своем плане существенный недостаток. Отнеся цветы, горничная вернется тем же путем, каким пришла, и увидит его. И спросит, что он здесь делает.

Он инстинктивно протянул руку к карману, в котором лежал кошелек. Сумеет ли он подкупить горничную, чтобы она не воспрепятствовала его проникновению на верхний этаж?

Маловероятно. Даже если она романтичная натура и войдет в его положение, предполагается, что она немедленно поставит в известность хозяйку дома, а хоть разоблачение и важно, еще важнее сначала побыть некоторое время с Джорджи наедине.

Мысленно прикидывая шансы склонить горничную на свою сторону, да так, чтобы она не лишилась места, Эдмунд неуклонно приближался ко второй лесенке. Заметив, как закрывается дверь в конце коридора, он замер на месте, хотя мозг его напряженно работал. Сочтет ли девушка десять гиней достаточной платой за свою помощь? Возможно, следует предложить взять горничную к себе в дом, если ее выгонят. Она ведь, конечно, предпочтет работать в дома графа, чем у женщины вроде миссис Уикфорд?

С другой стороны, не ему судить о привязанностях горничных.

На лбу у него выступил холодный пот, когда дверь в дальнем конце коридора снова открылась и показалась горничная. Внутренне он приготовился к неизбежной конфронтации, но девушка не пошла в его сторону. Она юркнула в какой-то альков слева, рядом со спальней Джорджи. Снова раздался звук ее шагов, удаляющихся по другой, не застеленной ковром лестнице. Эдмунд дрожал от предвкушения. Его план обязан сработать. В крайнем возбуждении он зашагал по коридору к комнате, которую считал спальней Джорджи. Отрывисто стукнув в дверь, он толчком открыл ее и вошел.

Глава 16

Джорджи не верилось, что к ней вторгся кто-то еще. За утро она бесчисленное множество раз слышала стук дверного молоточка, значит, в гостиной полным-полно посетителей. Но ведь никому не позволено подниматься к ней, чтобы помучить? Неужели ее не могут оставить в покое хотя бы на один час? Знают ведь, что, будучи в таком состоянии, она не способна защищаться. Да и что еще ей сказать? Не ее вина, что Эдмунд ударил мистера Истмана, и половина присутствовавших на благотворительном балу гостей заключила, что Эдмунд вот-вот сделает ей предложение.

В чем она действительно виновата, так это в том, что не сумела его убедить в необходимости их союза. Ничто на свете не заставит Эдмунда посвататься к ней, ведь брак для него лишь способ произвести на свет наследников.

А мачеха поняла, что она мучается чувством вины, и не стала слушать ее протесты о том, что Эдмунд просто защищал ее, поскольку они дружили в детстве. Поэтому впервые с тех пор, как ей исполнилось тринадцать лет, Джорджи была рада наступлению ежемесячного женского недомогания, из-за которого частенько была не в состоянии встать с кровати.

Но похоже, тот, кто вошел сейчас к ней в комнату, не питает ни грана сочувствия к ее ужасающему положению. Поскольку этот человек прошел к окну и…

Раздернул занавески?

— И что, по-вашему, вы делаете? — слабо запротестовала она.

— По-моему, это и так ясно, — ответил незваный гость.

Голосом, который она сразу же узнала. Но это же невозможно! Эдмунд не может находиться в ее спальне.

Она осторожно перекатилась на бок и открыла один глаз. И увидела Эдмунда, открывающего подъемное окно.

— Не знаю, что за недуг тебя беспокоит, — сказал он, поворачиваясь к ней и делая шаг к постели, — но в закрытом помещении лучше точно не станет. Тебе нужен свежий воздух, Джорджи.

Она приложила руку к глазам, пытаясь заслониться от яркого света, струящегося, кажется, прямо к ней в мозг.

— Задерни занавески, — взмолилась она. — Не переношу света! — Даже этих кратких фраз было достаточно, чтобы вызвать тошноту. Застонав, она натянула подушку на голову и отчаянно всхлипнула.

По шороху ткани и вновь воцарившейся темноте она поняла, что Эдмунд выполнил ее просьбу.

— Прости, — сказал он и подошел к кровати. — Терпеть не могу запах комнаты больного, ты же знаешь.

Услышав поскрипывание, она поняла, что он сел на стул.

— Слишком часто я в детстве сидел взаперти, — добавил он. — Кроме того, мне известна твоя любовь к свежему воздуху. Вот я и подумал…

Джорджиана почувствовала, что он тянет подушку вверх. Должно быть, хочет увидеть ее лицо. Будь у нее силы, вырвала бы злосчастную подушку из его пытливых пальцев и поколотила бы его ею.