Дерзкий

Опять-таки хузарский флот маячил поблизости, блокируя доступ в будущее Азовское, а ныне Хузарское море.

– Не думаю, что это справедливо, но решать не мне. Я передам твои слова и вернусь с ответом.

Вновь собравшийся военный совет требование Песаха в восторг не привело. В самом городе было порушено не так уж много, а вот городские укрепления пострадали изрядно. Причём не от русов, а от ромеев.

Но выбора не было. Можно было только пободаться из-за суммы выкупа.

Чем, собственно, на следующий день и занялись посредники. От русов – Харальд-ярл, от хузар – тот самый, похожий на константинопольского иудея, советник, который нашёптывал на ухо булхаци, когда тот принимал ромейских парламентёров.

Переводчик этим двоим был не нужен. Оба владели языком империи, как родным. И стоили друг друга.

Торг продлился целый день, и продвинулись стороны максимум на треть.

Вернувшийся в город Харальд ругал своего оппонента разными нехорошими словами, но Сергей видел: ярл доволен. Переговоры – та же битва, а подраться нурман любил.

Русы тем временем готовились к долгому путешествию. Закупали провиант, снаряжение, паковали ценное, а менее ценное продавали. Тем же занимались и северяне. Причём все вели себя предельно корректно по отношению к горожанам. Даже нурманы. Никто не хотел дать булхацы повод пересмотреть мирное соглашение, когда набитые добычей корабли выйдут из городской гавани.

Переговоры по компенсации затягивались. Люди хузарского советника бродили по городу (им дали разрешение), фиксировали ущерб и оценивали стоимость восстановительных работ. Торговля шла за каждый пункт.

Так продолжалось ещё два дня…

А на третий в город прискакал Машег, временно обосновавшийся с соотечественниками, и сообщил, что Илан, свет Пахьевич, желает видеть Варта.

И срочно.

– Мой господин недоволен, – после обмена приветствиями сообщил хузарский аристократ. – Благословенный Богом хакан Беньяху присылает сюда доверенного человека. Его зовут Ашмонай. Он молод, но твёрд духом и крепок в вере, как и положено человеку его имени. Хакан велит ему начальствовать в Самкерце, и Песаху это не по нраву, но когда Ашмонай будет здесь, он может потребовать от твоего бека и его людей куда большую сумму, чем та, которую определил булхаци. Скажи это своему беку и ещё скажи: решать надо быстро. Сегодня.

– И какую же сумму булхацы считает справедливой? – поинтересовался Сергей.

Илан озвучил.

Сумма была немаленькой. Но вполне терпимой.

– Уверен, что мой бек примет решение быстро, – пообещал Сергей.

Так и вышло. «Бек» согласился. И прочие «беки» тоже. Выкуп был даже меньше, чем сумма, на которую был готов согласиться Харальд.

Кое-кто из русов даже заподозрил подвох. Но им быстренько объяснили: эти деньги вряд ли пойдут на восстановление города. Сергей был почти уверен: весь выкуп будет присвоен булхацы. А восстановлением Самкерца пусть занимается «твёрдый духом и крепкий в вере» Ашмонай.

Ранним утром следующего дня русы и нурманы покинули Самкерц.

Хузарский флот[46] пропустил их беспрепятственно.

Глава 31. Саркел

– Ты мог бы остаться со своими, – сказал Сергей, с натугой проворачивая весло.

Машег прискакал перед самым отплытием. И остался.

– Я дал клятву.

Капли пота, стекая по лицу хузарина, оставляли тёмные дорожки. Руки у него были не слабее, чем у Сергея, а вот мышцы спины и прочие, нужные для гребли, подкачали.

Впрочем, вдвоём они управлялись с веслом не хуже среднестатистического варяга. Убедившись в этом, Рёрех не мешал им тренироваться. Так-то гребцов на лодье хватало. Пять десятков на двадцать румов. А в кильватере ещё одна лодья, поменьше, больше похожая на кнорр, чем на боевой корабль. Если ветер не благоприятствовал, её приходилось брать на буксир. Будь они в открытом море, пришлось бы непросто, но флотилия шла вдоль берега сначала Хузарского моря, а потом – вверх по течению Дона. На ночлег останавливались на берегу. Кто рискнёт напасть на полутысячное войско?

С водой тоже проблем не было. Ещё в Самкерце Егри договорился с двумя бывалыми купцами, и вопрос с удобными стоянками был решён. Купцам тоже повезло. Они шли в Великий Булгар, и заполучить в сопровождающие целый боевой флот – это прям-таки божественая удача для торговцев.

Флот этот уменьшился, когда дошёл до устья Донеля[47], там от них отделились спешившие домой киевляне.

Распрощались хорошо. Обид взаимных не было. Добычи хватало.

Незадолго до расставания Сергей отозвал Довгана.

– Выручи, сотник! Конь у меня остался в княжьих конюшнях. Вороной. Маром зовут. Если выпадет случай, отправь его в Белозеро. Очень прошу! В долгу не останусь!

– Сделаю, Дерзкий, – пообещал сотник. – Ничего не надо. Я ж понимаю.

Он действительно понимал. Конь для воина не скотина, а друг. Вернейший.