Дерзкий

Но всё это воспринимается куда острее, если приправить толикой риска. Молодёжь искала приключений, и поскольку враг был далеко, то драки заменяли охотой и состязаниями, приближенными к боевым, в которых Сергей активно участвовал. В том числе в стрельбе из лука и в конных играх. Шансы на победу у него были нулевые, но это был неплохой способ научиться чему-то полезному. Зато в фехтовании он был – в лучших.

К сожалению, стать совсем своим для будущей хузарской элиты у него не получалось. Мешал статус язычника. Пусть молодые степные аристократы не особо утруждали себя соблюдением обрядов, но убеждение в том, что они лучшие, потому что избраны Богом, вошло в них с материнским (ну, или кормилицыным) молоком. Так что все они поглядывали на Сергея свысока. Поначалу. Но потом – перестали. То ли Машег нафантазировал им что-то насчёт происхождения Сергея, то ли само его поведение сработало…

Своим его не признали, но считали ровней. Что уже неплохо. Опять-таки задел на будущее. Сергей знал: в этом мире Хузарский хаканат – весьма значительная сила и останется таковой ещё много лет. Посему личное знакомство с теми, кому предназначено стать правителями и воеводами Хузарии – отличное политическое вложение.

Двигаясь к цели, войско булхацы росло. Пользуясь данной ему властью, Песах привлёк к походу союзников: например, обитавших в Приазовье чёрных булгар.

А вот ещё одни союзники хузар, асы, от участия в походе отказались. Мол, их главный, ас-тархан, подчиняется только хакану всех хузар, и рангом постарше, чем какой-то там булхацы.

Песах обиделся. Тем более, сказано было публично. Обиделся, но стерпел. Хотя мог бы и прибегнуть к силе.

Сергей, присутствовавший при разговоре, отметил: булхаци ещё опаснее, чем думалось. С дерзкими асами он непременно посчитается. Но тогда, когда это будет политически выгодно.

На всякий случай он при оказии уточнил у Илана: как к асам относятся в Итиле.

Оказалось, неплохо. Когда у хузар был конфликт с арабами, асы бились вместе с воинами хакана. И неплохо бились. Потому их тархан и повел себя так высокомерно.

С хузарской молодёжью Сергей общался на равных, а вот с Иланом у него отношения сложились покровительственные. Со стороны Илана. Поскольку сотник очень старался склонить Сергея к переходу в иудаизм. Сергей не возражал. По поводу покровительства, а не иудаизма. И активно расспрашивал сотника о политических играх внутри хаканата. Илан, к сожалению, знал не так уж много. Да и тому, что рассказывал, не факт, что стоило верить. Например, по словам Илана, ромейский император в письмах именовал хакана «наиблагороднейшим и славнейшим»[43], а великого князя киевского – всего лишь архонтом русов. И это при том, что нынешние отношения хузар и ромеев были не особо дружескими.

Хотя ромеи есть ромеи. Владимир вон тоже превратился из «брата и кесаря» в простого архонта, как только необходимость в помощи прошла, а данные в момент кризиса обещания «забылись». И снова стал «братом и кесарем», когда надавал империи по сусалам.

Зато Сергей узнал, что печенеги хоревой, с которыми у русов всегда были наибольшие проблемы, раньше с хузарами неплохо ладили. А вот их сородичи, кочующие от Дона, именуемого здесь Бузаном, до Северного Причерноморья, вели себя неправильно, поскольку, обитая на исконных землях Хузарского хаканата, власти хакана над собой признавать не желали, несмотря на то, что были неоднократно хузарами биты, граблены, пленены и продаваемы в рабство.

Вот в это верилось. Коварную натуру копчёных никакими побоями не выправить.

Прошло семь дней, прежде чем многотысячное воинство Песаха вышло к Самкерцу.

Вышло и – вот же счастье! – обнаружило город, осаждённый по всем правилам военного искусства.

Осаждённый, следовательно, не павший, хотя осаждающих не убавилось, а прибавилось. Вдобавок ромеи ухитрились раздолбать главные ворота. Раздолбали и, похоже, оставили в покое. То ли катаракта оказалась крепче, чем рассчитывали, то ли русы успели заложить арку стеной. Так или иначе, но прямо сейчас ромеи пытались взять стену с помощью трёх здоровенных осадных башен и несчётного числа лестниц.

Русы держались. И не просто держались, а оборонялись весьма активно. Все три мостика, ведущие на стены с осадных башен, были жёстко заблокированы, а прорвавшихся на стены было на порядок меньше, чем лежащих у их подножия. Похоже, комит Фока людей не жалел. Видимо, знал о приближении хузарского войска и торопился. Прикинул численность осаждающих, пропорции потерь с обеих сторон и решил, что если поднажать, то Самкерц падёт в считаные дни.

Так бы и вышло, если бы не появление нового игрока. Теперь ромеям, продолжи они осаду, придётся биться на два фронта.

Сергей вместе с «золотой молодёжью» находился в авангарде. И с полукилометровой дистанции видел штурмующих и обороняющихся во всех подробностях.

Хузар заметили.

Заревели буккины. Огромные осадные башни, покачиваясь, поползли прочь от стен.

Штурм прекратился.

Реши Песах атаковать ромеев, лучшего момента не найти. Фемное войско – в беспорядке. Обоз – в отдалении. Конница…