Держи меня

Попробовала ему позвонить, но трубку Рома не брал. Помыла посуду, прибралась, сварила кофе, но от волнения не смогла его пить. Что же случилось?

Номера Матвея у меня не было. Зато был — Сергея! Ещё и шести нет, как ему звонить? Вдруг ничего страшного не произошло, а я побеспокою человека в такую рань? Промучилась, все время набирая Рому, еще минут пятнадцать. Но все-таки не выдержала, позвонила его другу.

После десяти длинных гудков, когда уже собралась отключаться, он, наконец, ответил.

— Да, алло?

— Сергей, здравствуй, это Аля Иванова — девушка твоего друга Ромы. Прости меня, пожалуйста, за такой ранний звонок…

Не успела договорить, он перебил:

— Аля, ты где сейчас?

— В квартире у Ромы.

— Через пятнадцать минут буду проезжать мимо — стой возле подъезда.

Он положил трубку. Теперь мое волнение усилилось во сто крат. Быстро оделась и уже через пару минут стояла там, где было сказано. Что-то явно случилось. С Ромой. Я нервно ходила туда-сюда возле дома, пока к подъезду не подъехала чёрная машина Сергея.

Быстро села на пассажирское сиденье, он тут же завел мотор и поехал.

— Серёжа, что случилось?

— Ромка тебе ничего не рассказал?

— Нет, я проснулась, а его нет…

— У них большие проблемы с бизнесом. Огромные проблемы. Я ничего не знал. Этот идиот — Матвей ко мне не обратился за помощью — видно, думал, что сам справится. Рома мне часа два назад позвонил…

Сергей замялся, я чувствовала, что он что-то хочет сказать, но не говорит.

— Сергей, что с ним?

— Понимаешь, я был за городом, вот только добрался…

Меня все больше охватывала паника. Почему он не говорит?

— Да что случилось-то?

— Матвей взял в долг у одного очень серьёзного человека. А вовремя отдать не смог, даже квартиру свою продал, но проценты набежали нешуточные. Короче, они ночью разборки устроили — в офис Матвея приволокли. Какие-то документы заставляли его подписать. Тут-то и выяснилось, что не он — хозяин фирмы, а Ромка. Его туда вызвали, он по пути мне позвонил. В общем, здание офиса сожгли ночью. Подробностей не знаю, сейчас туда доедем, но ребята мои уже к финишу приехали. В общем, там есть пострадавший. Кто из братьев, я не знаю. А второго не нашли…

— Как не нашли? Он жив? Где он?

— Так, Аля, не надо паниковать. Пока ничего еще не известно, сейчас уже подъезжаем, мои там ещё работают — свидетелей ищут… Сейчас все выяснится…

Мы остановились неподалёку от офиса. Это я поняла по большому количеству людей в спецодежде — здесь были пожарные, уже заканчивающие работу — сворачивающие свои шланги. Несколько человек в одежде полицейских перекрывали подъездные пути к зданию.

Двухэтажное здание полностью выгорело внутри. Дым все еще поднимался над ним. В воздухе стоял удушающий запах гари.

К Сергею бросился один из полицейских.

— Товарищ капитан!

— Белых, кто пострадал, где он и в каком состоянии?

— Его фамилия — Аверин. В больнице. В тяжелом.

— Имя?

— Не знаю.

— Он обгорел?

— Нет, вроде, избит сильно…

Если бы Сергей не придержал под руку, я бы опустилась прямо на асфальт — почему-то вмиг ослабли ноги. Как избили? Он же только после операции, месяц только прошел! Сволочи! И Матвей этот — о брате не подумал! Как же так? Рому за что? Он же ни в чем не виноват! Он даже не в курсе был!

Сергей тащил меня к машине и что-то говорил. С трудом смогла сосредоточиться на его словах. Он предлагал вместе ехать в больницу. Я быстро закивала головой, соглашаясь.

— Серёж, а второй где? Ну, один — в больнице, а второй?

— Его ищут, но пока не известно.

В больнице за стойкой в приёмном покое дежурила молодая девушка в розовом халатике и с длинной русой косой, чем-то похожая на меня, ну, еще до аварии. Мы с Сергеем подошли к ней. Он спросил:

— Здравствуйте! Девушка, к вам недавно должны были доставить Аверина. Есть такой?

Она уткнулась в толстую тетрадку и, кажется, целый час копалась там. Я пыталась через стойку, привстав на цыпочки, разглядеть его имя в записях. Наконец, она ткнула пальцем в нужную строчку и сказала:

— Аверин Матвей Александрович, палата номер 6, второй этаж, хирургия. Только бахилы и халат у вас есть?

24

Матвей? Я уже мысленно была готова увидеть в палате, пусть избитого, пусть израненного, но все же живого, моего Ромочку. Мне просто физически необходимо увидеть, дотронуться…

Но в шестой палате лежит под капельницей всего лишь Матвей… Ему сильно досталось. Лицо — опухшее, какого-то синевато-красного цвета. Запекшиеся губы. Подбородок заклеен лейкопластырем. Один глаз практически закрыт.

Похоже, ему очень холодно — он дрожит, хотя и укрыт по пояс одеялом. Футболка, когда-то бывшая белой, вся в крови. Меня накрывают совершенно противоположные чувства — мне очень жаль его и, в то же время, хочется на него наорать за то, что он втянул в это дело Рому. Но Матвей, слава Богу, в сознании. А значит, сейчас расскажет, где Рома.

Я бросаюсь к нему, хватаю за руку, он шипит от боли — вижу, что костяшки пальцев сбиты и обработаны зеленкой — сопротивлялся. Сергей свистит, когда входит в палату через пару секунд после меня.

— Ого, вот это красавец!

Меня волнует только один вопрос и я его задаю с порога: