Держи меня

Целую ее сладкие губы, вбиваясь в сжавшее меня, словно перчаткой лоно. Несколько толчков и меня накрывает просто нереальное удовольствие.

С трудом — дрожат руки, падаю рядом с Алей, а не на нее. Обнимаю мою девочку, прижимаю спинкой к своему животу. Она легко подстраивается, принимая удобную позу. Гладит мою руку, обвивающую ее. Утыкаюсь лицом в ее стриженный затылок — мне так хорошо, что большего счастья просто не нужно.

— О чем ты думаешь?

Улыбаюсь — все ясно, ей нужны признания, все девочки любят красивые слова, особенно после жаркого секса.

— О том, что мне безумно хорошо с тобой — и любовью заниматься и просто лежать рядом.

Она молчит. Заглядываю в ее лицо сбоку — улыбается.

— А ты мне ничего не хочешь сказать?

— Хочу.

— Что?

— Не знаю, как ты, но я очень хочу кушать.

— Вот так, значит, ни тебе признаний в любви, ни комплиментов мне, как великолепному любовнику… Девочка, я ведь могу и разозлиться…

Она поворачивается ко мне, опирается на локти и, глядя в глаза говорит:

— О, давай, хочу посмотреть как ты злишься, когда у тебя спущены штаны!

А ведь и правда, я совсем забыл. Я убираю руки, только чтобы привести в порядок одежду, хотя, блин, мне надо в душ! Она, выгнув бровь, потешается надо мной. Пока я решаю, как поступить, встаёт, пытаюсь поймать, но не успеваю. Хохочет и выходит из комнаты. Уже успела изучить мою квартиру — через несколько секунд слышу, как закрывается дверь ванной.

Хорошо, что у меня там не спрячешься… Замок уже давно сломан — теперь и чинить не буду. Неспеша встаю, раздеваюсь и медленно иду в ванну. Тихонечко распахиваю дверь и замираю от вида картины, которая предстает перед моими глазами — она стоит ко мне спиной под струями воды, даже не закрывшись шторкой. Не слышит, что я уже здесь… Чуть наклоняется, чтобы взять мой гель для душа, выливает себе в руку и начинает намыливаться. Я с жадностью слежу за каждым движением. Хотя нет, я сам хочу…

Осторожно, держась за стену, переступаю через край ванны, обхватываю мокрое тело руками, упираюсь вновь твердеющей плотью в упругую ягодицу. Она сначала напрягается, но буквально сразу расслабляется в моих руках, откидывает голову мне на плечо, открывая губам свою тонкую шейку, в которую я с радостью впиваюсь поцелуем.

Набираю немного геля. Шепчу ей на ушко:

— Мне кажется, ты ещё не вся чистая…

Она кивает? Начинаю водить скользкими руками по плечам, рукам, животу. Потом массирую груди, и, сам уже изнывая от желания, слыша ее участившееся дыхание, опускаю руку вниз. Мыльные пальцы легко скользят по набухшим складочкам, раздвигают губки… Она, смотрит туда, вниз на мою руку.

Пытается повернуться лицом ко мне. Но у меня совершенно другие желания. Чуть наклоняю вперед ее, так чтобы попа была слегка оставлена и одним резким сильным толчком вхожу в нее. Она дергается и кричит. Это заводит настолько, что я не управляю своим телом — оно само бешено вбивается в горячую плоть.

Понимаю, что меня не хватит надолго, слишком возбуждающе она выглядит, слишком громко стонет от каждого толчка, а один вид ногтей, вцепившихся в кафель приводит меня к высшей точке очень быстро.

Рукой нащупываю чувствительный бугорок между ног моей такой чувственной, такой страстной маленькой женщины. Очень хочу, чтобы ей было также хорошо, как и мне. Успеваю только прикоснуться, и чувствую, как дугой в моих руках изгибается хрупкое тело. Еще несколько бешеных толчков и я следую за ней…

Прижимаюсь к ней сзади, одной рукой все-таки держась за стену. Потом мою ее, аккуратно стираю свою сперму с податливого, расслабленного тела. Она доверчиво расставляет ножки, целует мое плечо. Как бы я хотел отнести ее в постель на руках, но, к сожалению, пока у меня для этого просто нет сил. Я, видимо, сегодня перетрудился — спина и ноги сильно болят.

Вытираюсь, потом обматываю ее большим полотенцем и говорю:

— Прости, но сегодня не смогу отнести тебя. Но клянусь, после свадьбы наверстать!

23

Проснувшись рано утром — первые лучи солнца только-только скользнули в неплотно закрытое шторой окно. Кто, интересно, его вообще закрывал? И когда? Вчера, когда мы ложились спать, окно точно было открытым — в него было видно ночное звездное небо, которое я долго рассматривала, лежа в обьятьях спящего любимого мужчины…

Ромы на кровати уже не было. Куда он мог деться в такую рань? Подушка еще хранила его запах. Я прижала ее к своему лицу — перед глазами мелькали, словно сцены из фильма для взрослых — картины прошедшей ночи. Было немного стыдно, но воспоминания были такими сладкими, что я с огромной радостью повторила все то, что было… ещё пару раз (и, желательно, прямо сейчас).

Да, где же Рома? Прошла по квартире, заглянула в ванную — пусто. Проверила время — пять утра. Они с Матвеем на восемь договаривались.

А вдруг что-то случилось? Вспомнила его усталый вид, когда мы, наконец-то, попали в кровать — он был бледный, под глазами тени. Еще шутил, что это я его вымотала…

Вдруг он совсем плохо себя почувствовал и уехал в больницу? А я так крепко спала, что и не услышала? Почему только он меня не разбудил? Ни слова не сказал?