Держи меня

А еще мучил вопрос, кто такая Влада. Раз Рома ее звал, значит она дорога ему. Жену-то Вероникой звали. Значит, не жена. Любовница? Почему тогда его мать сказала, что он мною интересовался, в окошко за мной следил? А где она? Любит ее, наверное, раз вспоминает, когда плохо именно о ней. Я ее не знала, но она мне уже была неприятна. Вот с чего, спрашивается, я решила, что имею на него какие-то права? Из-за одного поцелуя? Застыла, глядя в стену перед собой, вспоминая, как он целовал. Он просто был пьян. И ему было все равно, с кем целоваться. Это я напридумывала себе глупостей! Опомнилась, когда блин уже сгорел. Аккуратно, оглянувшись и убедившись, что Ромы поблизости нет, выбросила в мусорку.

Так, хватит их печь. Еще не известно, будет ли он есть мое изделие. Как же себя с ним вести? Что говорить? Когда уже заваривала себе — кофе, ему — чай, услышала скрип за спиной. Остановился совсем рядом. Нужно повернуться. Нет, не могу! Пусть первый что-нибудь скажет!

— Аля, прости меня!

Простить? За что? За грубость? За поцелуй?

— Аля, повернись!

Медленно повернулась, опустив глаза в пол. Как же посмотреть-то на него?

— Аля, прости! Я вел себя, как… идиот! Я грубил, говорил гадости! Прости! Вообще-то, я не такой, правда. Ну, посмотри на меня. Я сильно тебя обидел вчера? Аля, зачем ты снова отворачиваешься? Давай поговорим!

Щеки горели, потому что он, оказывается, все помнит. Я-то, в глубине души, надеялась, что он мог забыть. Пьяный был, после кошмаров своих, мог ведь? Но, нет. Не повезло.

— Если сейчас не повернешься, я снова тебя поцелую.

Я повернулась, он рассмеялся.

— Вот сейчас Я на тебя обиделся!

— Почему?

— Ты так резко повернулась, явно не хочешь повторения. Простишь меня?

— Прощу… Завтракать будешь? Я блинов напекла.

— Только если ты будешь есть вместе со мной.

Начала ставить на стол блины, варенье из холодильника, чашки, сахар. Подумав, достала сметану. Подвинула к нему поближе. Он отодвинул назад.

— Ты помнишь, да, что простила меня? Можно теперь признаться, что сметану я ненавижу?

— Зачем тогда просил?

— Хотел тебя позлить.

— А сейчас уже не хочешь?

— Мне правду говорить? Или отшутиться?

Я задумалась. Обхватив руками горячую чашку, смотрела на стол, на свои пальцы, только не ему в глаза. Боялась увидеть в них насмешку. Но он притягивал, как магнитом. Осмелилась только поднять глаза на его руки. Но и тут было чем полюбоваться. Какие длинные пальцы, ногти аккуратно обрезаны, на запястьях вены проступают! Вчера он меня ласкал этими руками… Почувствовала, как лицо снова краснеет. И не сбежишь, не спрячешься, вон, как внимательно разглядывает. Стоп, он что-то спрашивает.

— Что?

— Аля, ты меня слышишь? Что не так? Ты обижаешься на меня? Может, мне лучше уйти?

— Нет, Рома, — впервые назвала его по имени, ведь это мысленно я так зову его давно, а вдруг он против? Пришлось все-таки посмотреть в глаза. — Если честно, то я не могу сосредоточиться. Я все время думаю о том, что вчера произошло и…

Зачем я это говорю? Он же пытался обойти эту проблему стороной. Вон шутит! А он сегодня еще красивее стал! Побрился! Боже мой, какие у него губы! Он же вчера меня… Ой, нет, нельзя!

— Аля… — голос у него хриплый, — иди сюда!

— Что?

— Иди ко мне! Пожалуйста…

Как заторможенная, медленно встала из-за стола, так же медленно обошла его и остановилась возле коляски, которую Рома уже разворачивал ко мне.

— Я, конечно, понимаю, как это звучит, но… Садись ко мне на колени.

— Зачем?

— Поцелую тебя. Я тоже не могу сосредоточится, вдруг это поможет!

Таким я его не видела — веселым, с искорками в карих глазах. Взял за руку, потянул к себе. Собралась садиться также как сидела вчера, боком. Но он остановил.

— Нет, так не пойдет. Лицом ко мне!

Он серьезно? Как? Но о том, чтобы отказаться я совсем не думала.

— Я покажу. Сгибай ногу в колене, ставь сюда.

Я согнула одну ногу, поставила, а дальше, он схватил меня за талию и усадил на себя. Это же так… развратно, так пошло, так… села на колени, ноги бесстыже расставлены, руки… руки куда девать?

— Обними меня.

Обняла за шею. Его лицо совсем рядом. Почему он так дышит? Поцелуй меня. Поцелуй, не надо так смотреть. Почему не целуешь? А-а, сама… не могу больше смотреть на твои губы…

Наклонилась, и, припала к его губам. Сильные руки сжали крепче. Ближе притягивая, не оставляя пространства между нами. Скользнула языком в его рот — какой же он! Просто нет мыслей связных!

Оторвалась от его губ, всмотрелась в лицо — глаза прикрыты, губы влажные, ноздри слегка раздуваются.

— Рома? — карие глаза распахнулись. — Я хочу снять твою футболку.

Он быстро избавился от неё. Как же мне хотелось посмотреть на эти широкие плечи, на тугие мускулы, потрогать его. Он сам меня позвал. Значит, я могу делать все, что захочу. Нагнулась, поцеловала шею, лизнула ушную раковину — он вздрогнул, еще крепче прижимая меня к себе, но не делая больше ничего — давая мне возможность насладиться…