Держи меня, Земля!

— А почему, знаешь? — сверлила её Лера взглядом, но мама опустила глаза. — Можешь не отвечать. Я сама тебе скажу. Потому что ты не хотела знать правду. Никогда не хотела, мам. Тебя устраивало, что я ничего не рассказываю. Тебе спокойнее знать, только что у меня всё хорошо, а не что у меня на самом деле. Ты не хотела слушать ничего, что бы тебя расстроило. Что нарушило бы созданный тобой образ идеальной семьи и идеальной дочери, у которой просто не может быть проблем.

— Можно подумать они у тебя были, — встала мама и, зло стукнув о стол чашкой, стала наливать себе чай.

— Да конечно. Откуда? — Лера тоже встала. — Зря я к тебе пришла.

Никогда раньше Лера не чувствовала себя такой чужой и ненужной в собственном доме. Да и вообще нигде не нужной. Она только что поняла, что на самом деле осиротела, когда потеряла отца. Пусть он был немногословен. Скуп на проявления любви, на похвалу, но он единственный понимал Леру лучше всех. Единственный видел мир в таких же красках. Пусть в неприглядных, но правильных цветах. Не так, как мама, что не понимала полутонов. Только чёрное или только белое. Не пил, не гулял — хороший мужик. Избил — плохой, выкинь его из своей жизни. Отцу Лера сказала бы про Кирилла. Но маме — нет. Ведь на всю жизнь приклеит на Леру позорное клеймо. Не отмоешься.

В Анькиной комнате она нашла брюки, свитер, старую куртку. Размер ноги у Леры был меньше, но меньше не больше — влезла в оставленные для дачи сапоги сестры.

— И куда собралась? — встретила её мама на пороге.

— Домой, — обогнула её Лера.

— Можешь хоть драться со мной, но я тебя не пущу, — раскинула мама руки на двери. — И дом твой здесь.

— Очень смешно, — хмыкнула Лера. — Там остались мои вещи, телефоны, документы, ключи от машины. Они в любом случае мне понадобятся. Не сегодня так завтра.

— Лера, не дури, — опустила руки мама.

— И чем, интересно, ты отличаешься тогда от моего мужа, если тоже будешь держать меня силой?

— Да ничем, — упёрла мама руки в бока. — Сейчас ещё веник возьму да как перетяну тебя поперёк спины. Сядь, угомонись. Хотела поваляться, книжку почитать. Вот и прижми задницу. Принесу я твои вещи.

Мама демонстративно толкнула Леру плечом и полезла в ящик тумбочки, где лежали Лерины запасные ключи от квартиры.

— Я надеюсь, хоть вещи ты свои собрала. Раз уж от мужа уходить собиралась.

— Не успела, — села Лера на диванчик и вздохнула.

Она стала расстёгивать сапоги, когда в дверь позвонили.

— О господи, — вздрогнула мама и чуть не выронила косынку, что наматывала на шею. — Кого ещё чёрт принёс. Анька что ли?

И, недолго думая, распахнула дверь.

Лера никогда не видела Артёма таким измождённым. Осунувшийся, словно он несколько дней не спал. Уставший, будто разгрузил вагон угля. Он постарел за эту ночь лет на десять, и она явно далась ему очень непросто.

Он ни слова не сказал. Зашёл в квартиру и опустился перед Лерой на колени, склонив голову, как на плаху.

— Прости меня.

Глава 27

Лера не двинулась, когда Артём опустился к её ногам. Ей и некуда было отступать со своего диванчика, но она и не шелохнулась.

— Я знаю, что нет мне прощения, но всё же умоляю тебя, прости.

Мама очнулась, захлопнула входную дверь. Артём словно не заметил. Под тяжёлым взглядом Леры она ретировалась в кухню, так и не высказав явно рвущиеся с её губ слова.

— Я идиот, дебил, дурак, скотина. Называй меня как хочешь, я заслужил. Только прости.

Он сжал в кулаки и снова разжал пальцы, и Лера увидела сбитые до крови костяшки.

— Я не смогу без тебя, — он поднял глаза, скользнув по Лериному лицу взглядом, и тут же снова опустил, стиснув зубы. — Я так виноват.

В её сердце не было зла на него, но всё же с порывом обнять, прижать к груди его поникшую голову Лера справилась.

— Артём, — голос прозвучал тихо, — посмотри на меня.

Он покорно поднял голову, болезненно вглядываясь в её лицо, скользя глазами, словно поглаживая каждую её ранку, мучительно впитывая её боль.

— Нет, — покачала Лера головой.

— Пожалуйста, — он повторил её жест головой. — Я клянусь тебе, всё будет по-другому. Я исправлюсь. Я смогу. Только не уходи.

— Я прощаю тебя, Артём. Но я не вернусь.

Он опустил голову на грудь, сел, закрыл лицо руками. И Лера не справилась с подступившим к горлу комом. Обняла мужа за шею, прижалась губами к его спутанным волосам. Вдохнула запах. Родной, привычный, домашний. Слёзы сами потекли из глаз.

— Прости меня, что я была не такой, как тебе надо. Что всё делала не так, неправильно, не вовремя. Прости, что так плохо тебя понимала. Прости, что я совсем тебе не подходила. Прости. Но на этом — всё.

Он обнял её, снимая с диванчика. Порывисто прижал к себе и не сказал ни слова. И Лера знала почему — он плакал.

— Отдай, пожалуйста, маме мои вещи, — попросила Лера.

Артём согласно покачал головой, встал, помог ей подняться, вытер слёзы.

— Мам! — крикнула Лера. — Сходишь?

И пока мама суетливо начала собираться, Лера так и стояла, ни на кого не глядя, рассматривая облупившийся лак на ногтях.