Держи марку!

– Ха, да там обычный суп стоит пятнадцать долларов! – воскликнул Мокриц. – И встречи нужно ждать три недели, после чего они подумают, разрешать тебе бронировать столик или нет! Они взвешивают кошельки! Как она думает…

Его взгляд упал на «ящик господина Робинсона», невинно стоящий в углу кабинета. Ему нравилась госпожа Ласска. К большинству людей… был подход. Рано или поздно ко всем находились свои отмычки. Даже к госпоже Макалариат можно подобрать отмычку, несмотря на всю кажущуюся дикость такой мысли. Но Дора Гая давала отпор, а чтобы наверняка, она давала отпор еще до того, как на нее нападут. Она была крепким орешком и потому так увлекала Мокрица. Такая циничная, такая закрытая, такая… колючая. И у него было чувство, что она видела его насквозь, а он ее – нет. В общем, она его интриговала. И прекрасно выглядела в самых безыскусных платьях, не будем забывать.

– Хорошо. Спасибо, Стэнли. Еще что-нибудь?

Юноша положил ему на стол лист серо-зеленых, чуть сыроватых марок.

– Первые долларовые марки, сэр! – объявил он.

– Ничего себе! Господин Шпулькс потрудился на славу! – сказал Мокриц, разглядывая сотни зеленых миниатюр университетской Башни Искусств. – Они даже на вид стоят доллара!

– Да, сэр. Даже не обращаешь внимания на человечка, падающего с башни, – сказал Стэнли.

Мокриц выхватил марки у него из рук.

– Что? Где?

– Тут нужно увеличительное стекло, господин фон Липвиг. Их всего несколько штук таких. На остальных он уже под водой. Господин Шпулькс приносит свои извинения, он говорит, это какая-то побочная магия. Типа, даже изображение башни волшебников будет чуточку волшебным само по себе.

На других марках тоже встречались огрехи. На черных марках что-то случилось с отпечатью, и лорд Витинари вышел седым. Одни оказались без клея, но это ничего, некоторые специально спрашивали марки без клея.

– Но зачем?

– Они говорят, что такая марка ничем не хуже настоящего пенни, а весит меньше.

– А тебе нравятся марки, Стэнли? – спросил Мокриц благодушно. Сидя на поверхности, которая не ходила ходуном, он уже чувствовал себя намного лучше.

Лицо Стэнли озарилось.

– О да, господин фон Липвиг, еще как! Они прекрасны! Восхитительны!

Мокриц приподнял бровь.

– Даже так?

– Я как будто… ох, я как будто присутствую при изобретении первой булавки, господин фон Липвиг! – сообщил сияющий Стэнли.

– Ничего себе. Первой булавки? Однако! В таком случае, Стэнли, назначаю тебя главным по маркам. Весь департамент твой. В нем кроме тебя никого и нет. Как ты на это смотришь? Мне кажется, ты уже знаешь о марках больше кого бы то ни было.

– О да, господин фон Липвиг, так и есть! К примеру, я знаю, что для самого первого тиража однопенсовых марок был использован другой тип…

– Отлично! – оборвал его Мокриц поспешно. – Молодец. Могу я оставить первый лист себе? В качестве сувенира?

– Ну конечно, господин фон Липвиг, – сказал Стэнли. – Главный по маркам! Ого! А… мне положена особая фуражка?

– Как хочешь, – расщедрился Мокриц и, свернув лист марок, спрятал его во внутренний карман. Куда удобнее долларов. И в самом деле. – А хочешь рубашку? – добавил он. – Как там… «Спроси меня о марках»?

– Отличная идея, господин фон Липвиг! Можно я пойду расскажу господину Грошу? Он будет так мной гордиться!

– Ступай, Стэнли, – сказал Мокриц. – И возвращайся через десять минут, хорошо? Мне нужно будет доставить одно письмо, лично в руки.

Стэнли убежал прочь.

Мокриц отпер деревянный ящик, послушно раскрывшийся перед ним веером, и размял пальцы.

Хм. Похоже, все мало-мальски важные люди в городе заказывали отпечать у Цимера и Шпулькса. Мокриц порылся в бумажных образцах с их словопечатни, которые недавно прикарманил, и ему на глаза попалось:

«Гранд Магистраль»

Со скоростью света

Председатель компании

Заманчиво, очень заманчиво. «Гранд Магистраль» была баснословно богата. Очень крупная рыба, даже несмотря на нынешние проблемы. А Мокриц никогда не встречал метрдотеля, которому не были бы нужны чаевые.

Он нашел вчерашний номер «Правды». Где-то здесь была иконография… ага, вот она. Иконография Хвата Позолота, председателя «Гранд Магистрали», на каком-то приеме. У него был вид высококлассного пирата, флибустьера, который всегда находил время надраить обшивку у себя на корабле.

Эти гладкие черные волосы, эта борода, эта повязка на глазу, и вы только посмотрите, этот попугай… вот это Образ, не правда ли?

Мокриц никогда не обращал особого внимания на «Гранд Магистраль». Слишком крупная организация, которая, по слухам, содержала собственную армию. В горах до ближайшего стражника путь неблизкий, а мало ли что может пойти не так. Красть у тех, кто мог за себя постоять, было бы недальновидно. Такие люди обычно действуют без околичностей.

Но то, что задумал Мокриц, не было воровством. И возможно, даже не было противозаконно. А обманывая метрдотеля, он фактически оказывал услугу обществу.

Он еще раз посмотрел на портрет. И как же подобный тип подпишется?