Держи марку!

– Вот что, – сказал он, положил руки обеим собакам на копчик и надавил. – Всем известно, что самок липвигцеров никогда не вывозили из страны. Это повышает цену на потомство… Шлат, я сказал!.. и все щенки до единого обучаются липвигцерским командам. С вами говорят ваши корни, мальчики! Шлат!

Собаки тут же сели.

– Умницы, – сказал Мокриц.

Верно говорил дед: если закрыть глаза на то, что они могут прокусить тебе ногу насквозь, в остальном – милейшие зверюги.

Мокриц сложил ладони лодочкой и крикнул:

– Господа! Можете выходить!

Он не сомневался, что почтальоны прислушивались в ожидании криков и рыка.

Где-то открылась дверь.

– Идите сюда! – повторил Мокриц. Собаки повернулись в сторону кучки приближающихся почтальонов и зарычали долгим непрерывным рыком.

Теперь он отчетливо видел всех членов таинственного ордена. Одетые, разумеется, в мантии, потому что какое же секретное общество без мантий, они откинули капюшоны, и на каждом из господ почтальонов[4] красовался колпак, на котором болтался птичий скелет.

– Мы так и знали, господин, что Толливер всучил тебе собачий свисток, – сказал один из них, нервно поглядывая на липвигцеров.

– Этот, что ли? – спросил Мокриц, разжав ладонь. – Я им не воспользовался. Они от этого только звереют.

Почтальоны вытаращились на сидящих псов.

– Но они… сидят, – сказал кто-то.

– Я могу дать им и другие команды, – деловито сообщил Мокриц. – Мне достаточно просто сказать слово.

– Кхм… там двое наших ребят стоят с намордниками, если вы не возражаете, сэр, – сказал Грош, а Орден попятился назад. – Мы на гегенегетическом уровне побаиваемся собак. Это профессиональное.

– Уверяю вас, власть моего голоса над ними тверже стали, – сказал Мокриц. Скорее всего, полная чушь, зато отменная.

Одна из собак зарычала напряженнее, что обычно бывает прямо перед тем, как животное превращается в боевой снаряд с зубастой пастью.

– Фодит! – прикрикнул Мокриц. – Прошу нас извинить, господа. Мне кажется, вы действуете им на нервы, – добавил он. – Вы, наверное, в курсе, что собаки чуют страх.

– Слушай, мы извиняемся, ладно? – сказал тот, в чьем голосе угадывался Достопочтенный Мастер. – Должны же мы были удостовериться.

– Значит, я теперь почтмейстер? – уточнил Мокриц.

– Так точно, господин. Никаких сомнений. Добро пожаловать, о Почтмейстер!

Способный ученик, отметил про себя Мокриц.

– Ну тогда я… – начал он, но в этот момент широкие двери холла распахнулись.

Вошел господин Помпа, держа в руках большую коробку. Непросто открывать тяжелые двойные двери, когда обе руки у тебя заняты, если только ты не голем. Големы просто входят. Двери могут открыться, могут остаться закрытыми – это их выбор.

Собаки опрометью бросились на него. Почтальоны опрометью кинулись в противоположном направлении и стали карабкаться на помост за спиной у Мокрица со скоростью, завидной для столь почтенного возраста.

Помпа шел вперед, круша под ногами остатки Тропы. Он покачнулся, когда животные набросились на него, потом спокойно отставил коробку и поднял псов за шкирки.

– Там За Дверью Ждут Господа С Сетями, В Перчатках И Очень Толстой Одежде, Господин Вон Липвиг, – сказал он. – Говорят, Они Работают На Гарри Короля. Желают Знать, Закончили Вы С Собаками Или Нет.

– На Гарри Короля? – переспросил Мокриц.

– Это важный купец, сэр, сколотил состояние на отходах, – объяснил Грош. – Собак, собственно, у него и взяли. По ночам он спускает их с цепи у себя во дворе.

– Чтобы воры не забрались?

– Думаю, если кто и заберется, он не станет возражать, сэр. Не придется кормить собак лишний раз.

– Ха-ха! Господин Помпа, забери отсюда собак, будь добр, – распорядился Мокриц. Липвигцеры! Как все просто оказалось.

Проводив взглядом голема, у которого подмышками свисали скулящие псы, он добавил:

– Дела у Гарри Короля, видимо, идут на славу, если он может себе позволить липвигцеров в качестве сторожевых псов!

– Липвигцеры? У Короля Гарри? Да что вы, сэр! Будто старина Гарри станет покупать заграничных собак за бешенные деньги, когда есть помесь, нет уж! – сказал Грош. – Может, что-то от липвигцера в них и есть, и наверняка самое худшее. Хе-хе, да чистокровный липвигцер и пяти минут бы не выстоял против здешней дворняжки. У некоторых в предках можно и крокодила найти.

Повисла тишина, и Мокриц произнес замогильным голосом:

– Значит… это точно не заграничные чистокровки, ты в этом уверен?

– Жизнью твоей ручаюсь, сэр, – радостно согласился Грош. – А что, что-то не так?

– Что? А, нет… все в полном порядке.

– Вы как будто разочарованы, сэр. Или что?

– Нет, я в порядке. Все в полном порядке… знаешь, – задумчиво добавил Мокриц, – а мне ведь пора заняться стиркой. И, пожалуй, куплю новые туфли…

Двери распахнулись, и в холл вошел господин Помпа – уже без собак. Он подобрал с пола коробку и направился к Мокрицу.

– Что ж, нам пора, – сказал Достопочтенный Мастер. – Рад был знакомству, господин Мокриц.

– Что, и все? – спросил Мокриц. – И никакой церемонии?