Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

Бардэдас в приступе пьяной откровенности однажды начал разглагольствовать о том, какие славные дела ждут их, когда "доблестный Даговорг" станет его зятем. Сидящие за столом болтовню хозяина восприняли по-разному — кто молча отводил от чужака взгляды, полные ненависти, кто радостно вопил, приветствуя будущего родственника Великого Князя. Но все сходились в одном — ард-дин вполне может отдать свою дочь в жёны дважды её спасшему бродяге.

Один гиалиец не разделял общего мнения. Возможно, трупоедский вождь согласился бы отдать свою дочь в жёны пришельцу — из благодарности за её спасение, а ещё более, чтобы получить преданного дому Бардэдаса человека, который, учитывая его невысокое происхождение, будет служить ард-дину и за страх, и за совесть. Но столь же вероятно, что Великий Князь жестоко расправится с дерзким выскочкой, — гиалиец быстро понял непредсказуемый характер хозяина Келен-Коннота, которого стоило бы прозвать не Мрачным, а Бешенным. Но даже если этот трупоедский вождь будет милостив, всё равно, жизнь под крышей его дома таила в себе множество опасностей — в любой день с запада могли появиться трупоеды, знающие кое-что о гиалийце.

С его стороны и так было слишком большой наглостью заявиться во дворец Великого Князя всех аганов, стоящий всего в пяти или шести днях пути от талдфаганской столицы. А уж тем более, гостить здесь который месяц.

А в это время в женской половине дворца Дандальви устраивала истерики и била служанок, которые одна за другой отправлялись то на кухню, то на скотный двор. Впрочем, истинную причину дурного расположения духа она умело скрывала, по той же причине, что и гиалиец. При дворе ард-дина было немало своден, поднаторевших в исполнении потаённых желаний господ, но то, что мужам из дома Бардэдаса разрешено и даже похвально, для женщин — запрещено и позорно. Потому Дандальви срывала злость на безропотных служанках, не поверяя никому, что же служит причиной гнева и ярости.

6

Степная зима, малоснежная и сухая — не в пример сырой и слякотной зиме Бидлонта — подходила к концу. Уже грело на южных склонах послеобеденное солнце. В низинах скапливалась, стекая с пригорков, талая вода. Пробивались сквозь оттаявшую землю первые весенние цветы, спеша отцвести до наступления летней жары.

Даргед понимал, что надо быстрее уходить, но подходящего момента не было — охота следовала за пиром, пир следовал за охотой. А когда обычных забав благородных мужей не случалось, всегда находился какой-нибудь аган, желающий занять княжеского гостя беседой. И всё продолжалось по-старому: однообразные трупоедские развлечения, общий стол в Пиршественном зале, скользящие, но в то же время цепкие взгляды дочери хозяина дворца, и предчувствие грядущей беды…

Весна вступила в свои права. Степные дороги наполнились путниками — торговцы из Эсхора везли товары: шёлк и золото, дорогое оружие и рубины, рабынь-танцовщиц и вино, аганские дины и радуаны отправлялись друг другу в гости. Военные отряды одиннадцати племён спешили во вражеские земли за добычей. В общем, степь жила обычной жизнью.

Глава 4. Правосудие Бардэдаса

…не верь никогда

волчьим клятвам -

брата убил ты, отца ли сразил:

сын станет волком

и выкуп забудет

Речи Сигрдривы

1

В один из ветреных и ясных дней Начала Весны дозорные, караулившие на дальних подступах к Келен-Конноту, сообщили о появлении отряда в полторы сотни воинов, приближающегося с запада.

"Это, должно быть, посланцы от талдфаганов" — решил ард-дин — "Их дин решил приехать на Рулов день. Готовьте пышную встречу гостям!" — велел повелитель всех аганов. Даргеда известие о появлении талдфаганов привело в отчаяние. Но головы он не потерял. И действовал со всей осторожностью. Незаметно исчезнуть, находясь рядом с ард-дином, он не может. Но наверняка в суматохе, последующей за прибытием гостей, всем будет не до него. И тогда можно будет незаметно пробраться чёрным ходом до стойл риси. И попробуй его догони, даже если кому-нибудь придёт это в голову.

Талдфаганы прибыли к крыльцу дворца Бардэдаса спустя часа два. Переполох повсюду царил изрядный. Потихоньку гиалиец отстал от Великого Князя и затесался в толпу княжеских прихлебателей, суетящихся у дверей. Оттуда он выбрался и прошмыгнул в полупустые коридоры правого крыла. В своих комнатах он быстро собрал необходимые вещи: меч, кинжал, сумку с золотом и одеждой — всё было готово давно, когда он стал собираться в путь.

Запахнув плащ, скрывая ношу, Даргед быстро, но без суеты, направился к чёрному ходу. На кухнях царило небывалое оживление — здесь кормили слуг гостей. Обитатели дворца и прибывшие с талдфаганским дином громко разговаривали, чему-то весело смеялись. Гремела посуда, противно пахло мясной похлёбкой.