Деревянный хлеб. Части 1-4

Дождавшись окончания представления (учтите, велся именно публичный «петушиный бой», мужикам без него — не жизнь), народ потихоньку принялся рассасываться из-за стола. Зато на смену подтянулись солдаты из «мельничного наряда». Мокрые после мытья. Зябко ежащиеся на осеннем ветру в своей форме на рыбьем меху. Я попыталась улизнуть, но Ахинеев поманил меня пальцем — «Подожди!» И значительно скосился на Соколова. Тоже зрелище, для тех, кто понимает… Густой грибной суп — редкое блюдо в России. Хотя французы считают, что ничего вкуснее, чем хорошо приготовленный соус (а это именно густой бульон) из грибов — в природе не существует. Уж не знаю, кто у Вячеслава Андреевича жена, но разносолами его не баловали. Надо видеть, как он пробовал диковинное варево… Словно подозревал, что ему действительно подсунули отвар из мухоморов… С явным удовольствием, отметив, что темп движений ложки ускоряется, Ахинеев обратился к служивым:

— Парни, сознавайтесь — головы болят?

— Не-а… — оторвался от миски коренастый. А второй только отрицательно мотнул упомянутым органом.

— Руководство беспокоится о вашем самочувствии. Самоконтроль «на степень отравления» проводили?

Солдаты, с вздохом сожаления оторвавшись от еды, поднялись над столом… Старательно зажмурились и дружно выставили перед собой руки с вытянутыми навстречу указательными пальцами… Промахнулись оба… Один — сантиметра на три, другой — почти на ширину ладони. Прием у невропатолога… Что бы это значило?

— Противогазы пропускают! — подал голос худощавый, — Как их ни прилаживай — сбиваются. Мы следили!

— Симптом отравления угарным газом? — поднял голову от тарелки начальник экспедиции, — Я ж говорил!

— Попробуйте засмолить пять сигарет подряд — будет точно так же, — отозвался Ахинеев, — Курить вредно!

— Ребята, колитесь — угорели? — синхронное мычание и мотание головами. Не на тех напал… — Без датчика содержания вредных примесей работать нельзя! — вот же упорный. Хочет обязательно настоять на своем.

— Справочник «Вредные химические вещества» — у меня в голове. Не трудитесь… Если строго следовать табличным нормативам, то надо запретить печки, пионерские костры, шашлык и огонь вообще… Вы готовы?

— Хотите сказать, что стандартный датчик зашкалит возле любого открытого пламени? — вопрос в пустоту.

— Хочу сказать, что «снявши голову, по волосам не плачут», — возмутитель спокойствия непоколебим, — раз уж решились довериться специалистам, так доверяйте. Мелочные проверки-придирки людей только озлобят…

— Власть вам совершенно не указ? — вот это сказано напрасно. Коренастый солдат посмотрел на Соколова нехорошо. Глаза — как два ружейных дула… Господи, когда же эта борьба самолюбий, наконец, закончится?

— Власть — этот тот, кто кормит людей! Они, — Ахинеев наводит толстый волосатый палец в «срочников», — Я, — поворачивает палец к себе, — Она, — крутит его в мою сторону, — Все, кто сегодня работал «в поле»… Народ! — солдаты жадно хлебают горячее варево, но я уверена — тоже внимательно слушают, — А вот те, кто просрал все продукты, доверившись врагам, — выразительный взгляд через стол, — максимум, начальство. Пока, нахлебники.

— И полковнику Смирнову, такое, глаза в глаза повторить готовы? — миска перед Соколовым опустела.

— Уже, — следует мрачный ответ, — ещё вчера. Потому он сюда и не явился. Бережет остатки авторитета…

— Объяснитесь! — ого, задело за живое… Похоже, в руководстве экспедиции продолжаются нехилые терки.

— Элементарно! Сейчас, аллегорически выражаясь, у нас идет «второе издание Ленинградской Блокады»… С той разницей, что начальство, представляющее общественную опасность, себя разоблачило. И мы его успели перестрелять… Осталось в живых начальство «условно полезное», вроде вас со Смирновым, — выдержал взгляд, — и «предположительно бесполезное», вроде уже знакомого вам майора Логинова. В основном качестве, никуда не годное, но способное выполнять черную неквалифицированную работу. Жестоко страдая от потери статуса. Можете на меня обижаться, но это — горькая правда. Не мешайте нам вытаскивать экспедицию из той задницы, где она сейчас оказалась.

— Анатолий Анатольевич всего лишь пытался предотвратить нарушение нормативов…

— Старый идиот, — Ахинеев категоричен, — мешал занятым людям. Прикрывая словами о безопасности собственную трусость и лень… Каждый час светлого времени, как показал сегодняшний опыт — это полторы-две тонны грибов. Двухдневный паек! В сложившихся условиях, езда по канатным переправам — окупается. Всё остальное, по сравнению с задачей срочно создать запас еды на зиму — вторично. На войне, как на войне…

— То есть, вы уже считаете себя настолько правым…

— Хуже! Меня считают правым все, кто сегодня получил на ужин порцию похлебки, вместо пустого чая… В то время, как официальная власть расписалась в бессилии. Запущена переборка механизма общественных отношений. Нравится вам это или нет… — замолчав, он поднимает палец вверх, — О! Кстати — последний пример… Слышите?

Полевая хлебопекарня