Деревянный хлеб. Части 1-4

— Уже кое-что! — кажется, дух от пересушенной бывшей малины на многих подействовал умиротворяюще, Ахинеев за словом в карман не полезет, — Хотя и несерьезная еда… Так, на компоты.

— Это не еда, это — витамины и микроэлементы, таки дела. Насчет еды как раз прорыв нужен. А так — всякой ягоды полно, только под снегом. Из верховых — есть ещё облепиха… Ага, вот!

Самый большой из пакетов — реально полон до краев.

— Как раз — самый её сбор, в ноябре. Раньше — только так и собирали. Это уже потом скурвились. Только одному неудобно. Зато — самый ваш постиндустриал… Полотно расстилаем на снегу под кустом и трясем. Все. Собираем в кучу, раскидываем по емкостям, далее — лишь доставка. Через одну горку поросшую лесом. Отсюда — километров пять. Выделить десять человек. Примерно на три дня дела. И запас — на год вперед.

— А зачем? — когда Лев Абрамович не в духе, общаться с ним проблематично, — Только не рассказывайте мне про «сибирский ананас»… Я пробовал настоящие. Облепиху вашу, кстати, тоже.

— На варенье… — энтузиаст местных дикоросов запнулся на полуслове, — Только хоть чуть сахару добавить… Там витаминов и всяких биологически активных веществ…

— Галочка, когда у нас ожидается свой собственный сахар? — как будто сам не знает.

— По самым оптимистическим планам — примерно через месяц. Кислотоупорная керамика — ещё не готова. И химически стойкие нержавеющие трубки — тоже нужны.

— Чем можно его заменить? — опять же, как будто сам не знает.

— Если бы тут был крахмал — патокой. Перегнать её на крахмал — можно в любом тазу.

— Угум… Кто скажет, когда у нас ожидаются первая кирзовая обувь и крепкая зимняя спецодежда?

— Вы же сами график развития «химпрома» составляли… — не выдержал уже каудильо.

— Именно! — Лев Абрамович, театральным жестом, изобразил разглядывание в бинокль далекого светлого будущего, — Что такое хождение по заснеженным предгорьям в «городской» осенней обуви «на рыбьем меху» — мы уже узнали. Не зря, в каждую «точку» за пределами расчищенных дорожек, тянем канатные переправы. Что такое сбор дикой облепихи в зимнем Прибайкалье без крепких курток и годных для такой работы брезентовых рукавиц — нам предлагают попробовать… Прорицаю! После одного полноценного рабочего дня — вся наличная верхняя одежка в клочья. Она же колючая, как терка! Хуже акации…

— Да ну на фиг!? Я же сходил. Хотя — да. Оделся правильно. Сразу, как вербовался — что-то заподозрил и «малый таежный набор» прихватил. Правильная роба, сапоги… Таких тут не запасли. Но это не критично, там гемор только с обувкой. А одежда — дело третье. Чтоб трясти и собирать — АЗК не нужен.

— Во-о-от… Анатолий Михайлович, не увлекайтесь. Без сахара, ваши ягодные запасы — скорее медицина, чем еда. Пока для нас важны источники растительных углеводов. Опять же — в той одежде, что почти половина народа имела для выхода на экскурсию — им, до весны, сидеть в тепле под крышей. Вы сами обещали проверить разные варианты… Не только «вершки», но и «корешки». Особенно — на мелководье в прибрежной зоне, где не надо долбить землю, а достаточно сломать лед.

— Уууу, как все шибко стремно. Мороженая облепиха — это, в принципе, и есть сахар. После отделения твердой фракции, возгонки и кристаллизации. Не, нету на вас друга Кости, с боевой мясорубкой… Мы не далее чем в 60 км отсюда в 1988 году с ним на облепихе, без ни хрена, бражку ставили. Но для нас всех согласен — собакам на драки. Потому, про корешки. Это — сколько угодно, — покладисто согласился здоровяк и плюхнул на клеенку пару новых, хитро закрученных свертков, — Всякого «условно съедобного» дерьма тут — ну, просто завались!

По помещению, мощно перекрывая все прочие ароматы, поплыла удушливая болотная вонь.

— Нате!

— Вы их совсем не мыли? — ох, ну от корешков и запашок… После свежего морозного воздуха — даже глаза защипало…

— Мыл, два раза. На месте и уже тут, по прибытии… Я же всех честно предупредил про «условно съедобное»? Кака, она и в Африке — кака.

— Ничего, это я от неожиданности… — завхоз сморщил нос, проморгался и сделав над собой усилие, приблизился к «образцам».

— Если верить Галочке — придется работать с тем «материалом», что есть.

— Почему — придется?

— Объективно. Выбора-то особо нет.

— Так я же говорил…

— У высших водных растений — максимальная «листовая поверхность», а следовательно — предельно возможная «урожайность» съедобной массы, при минимальной трудоемкости её добычи.

Знатно припечатал. Всю мою «обзорную записку» по резервным источникам растительных полисахаридов — ужал до десятка слов. Именно так. Хотя «урожайность» — термин сомнительный. Высшие водные растения-многолетники наращивают корневую массу, в которой, к осени, накапливается крахмал — годами. Но, там — совершенно не клубни картошки, а плотно переплетенная путаница одеревеневших до непрожевываемости (не всякий ножик возьмет) узловатых тяжей, разной толщины и степени заглубления.