Деревянный каземат

– Давай, – Виталик поднял стакан, расценив ее молчание, как согласие, – странный вы все-таки народ – бабы. Не, с другой стороны, я только «за», хотя и непонятно…

Он выпил и все-таки сумел выудить рыбку. Аревик держала стакан, пристально наблюдая, как он жует. Чувство брезгливости еще не обрело полную силу, но уже оформилось и не двусмысленно заявляло о себе. Но она должна сделать это!..

– Пей, ты чего? Или ты бесплатно работаешь? – Виталик рассмеялся удачной шутке.

Аревик вдруг поняла, что если не выпьет, то никакая жажда мести не сможет заставить ее… вот, был бы на его месте хоть кто-то другой!.. Она выпила до дна; судорожно сглотнула слюну. …Какая же все-таки гадость!.. Зато напряжение, вроде, спа́ло, но при этом потерялся внутренний контроль – придуманная схема уже не казалась убедительной, а помутившийся взгляд, ощупывавший ее лицо и грудь, сделался и вовсе мерзким.

– Ну что? – Виталик привстал, нависая над столом, – пошли в койку? Или нет, – он снова сел, – а ты можешь… ну, это… знаешь, раздеться, чтоб, как в кино?.. – он полез в карман, – вот, «стольник» у меня остался, – давай, а?

Губы Аревик скривились в совсем несвойственной ей презрительной усмешке.

– Ах ты, сучка, ты, сучка… – Виталик понимающе покачал головой, – это ты хочешь унизить меня, да? Вроде, за твою вонючую дырку платят больше, да? Но учти, мужики не любят, когда их унижают. Тебе что, это не объясняли? А ну, раздевайся!

И тут произошло неожиданное. Аревик сама не поняла, как вскочила и схватила лежавший на столе нож.

– Ты чего?.. – сначала Виталик смотрел удивленно, а потом рассмеялся (только сейчас Аревик заметила, что у него не хватает одного зуба, и это делает его похожим на старика), – это игра такая, да? Некоторые любят, чтоб их привязывали к кровати, а тебе нравится изображать террористку? Чтоб тебя сперва обезвредили, а потом имели, да? Хорошо, – он встал и протянул руку, – давай сюда!

– Не подходи… – Аревик неумело взмахнула ножом.

– Конечно, я не подхожу, – Виталик сделал шаг вперед, – натурально у тебя получается, только размахивай поаккуратнее. Если ты меня порежешь, игры закончатся.

Его влажные пальцы коснулись шеи Аревик, сползли вниз, замерев на верхней пуговке платья. Рука Аревик дрожала от напряжения, и она уже не ощущала ее – это, вроде, была и не ее рука. Пуговка расстегнулась, и пальцы скользнули дальше, добравшись до следующей пуговки.

– А мне нравится, черт возьми, – довольно сказал Виталик, – это, и правда, возбуждает.

Вторая пуговка выскочила из петли. Рука юркнула под ткань, сжав уместившуюся в ладони грудь, и в этот момент Аревик окончательно перестала контролировать себя. Совершенно неосознанно она сделала резкий выпад и замерла, встретив мягкую податливую преграду. Глаза Виталика вдруг округлились, вылезая из орбит, и в уголках губ появилась кровь.

Не дожидаясь, пока она брызнет фонтаном, Аревик оттолкнула от себя падающее тело. При этом у нее хватило ума (или везения), чтоб не вытащить лезвие из раны, иначе б вся она оказалась в крови, а так… она внимательно осмотрела себя – руки не в счет, и всего одно пятнышко на подоле. Это совсем не страшно. Это даже не заметно! …Но как все получилось, ведь я хотела сделать совершенно не то?..

Осознание пришло, только когда медленно оседавшее тело, наконец, рухнуло, ударившись головой о пол. Рот при этом открылся, из него побежала кровь, а вмиг остекленевшие глаза вперились в потолок. Аревик смотрела на него… и ничего не могла вспомнить, тем не менее, результат лежал прямо перед ней.

Ни раскаяния, ни угрызений совести не было, только вопрос – зачем я это сделала?.. С опаской переступила неподвижное тело. …Надо переодеться… Зайдя в комнату, открыла шкаф. …Боже!.. Я никогда не смогу это надеть! Все это не мое! Надо просто бежать!.. Но сначала вымыть руки!..

Свежая кровь смывалась легко и бесследно. Аревик еще раз взглянула на пятно. …Надо бы застирать его… а если сюда войдет кто-нибудь?.. Возможность такого исхода наполнила ее ужасом. Она подхватила сумочку; огляделась. Нет, больше у нее ничего не было. Выглянув на площадку, прислушалась и выскользнув наружу, тихонько прикрыв за собой дверь; даже поправила отлепившуюся бумажку с печатью.

Во дворе играли дети. У входа в ЖЭУ толпились люди, но они были слишком далеко, чтоб разглядеть ее. Да, собственно говоря, пусть разглядывают, мало ли кто ходит по двору?.. И только сейчас ей пришла мысль об оставленных отпечатках пальцев. Нет, все обойдется, все будет хорошо…