Деревянный каземат

Оба замолчали, и эта тягостная пауза, нарушаемая лишь бульканьем пива и шорохом карандаша, продолжалась не менее получаса. Аревик надоело сидеть в одной позе и словно почувствовав это, Костя отложил карандаш.

– Все, – сказал он, вытряхивая в рот последние капли.

– И ты не покажешь мне? – Аревик отбросила со лба волосы, которые он заставил ее опустить на глаза тонкой прядью.

– В следующую субботу приходи в галерею, увидишь.

– Почему в галерею?

– Я добавлю ее к экспозиции.

Аревик представила, как все будут пялиться на ее лицо и ужасаться. Конечно, в его мрачные образы такой портрет впишется достойно, но зачем?..

– Я не хочу висеть там, – сказала она, – ты не имеешь права!

– Да? – Костин взгляд сделался насмешливым, – думаешь, Шишкин спрашивал у мишек, хотят ли они висеть в Третьяковке?

Аревик вспомнила открытку на своем рабочем столе.

– Значит, я для тебя, как медведь?..

– Причем здесь медведь? Не надо воспринимать все так буквально. Может, ты – Царевна-лебедь, как у Врубеля? Ты моя натура, понимаешь? Теперь ты принадлежишь мне, и я, что хочу, то с тобой и делаю. И висеть ты будешь там, где я скажу!

Аревик почувствовала, что готова расплакаться. Опять ее использовали самым бессовестным образом, а она-то отнеслась к нему со всей душой!.. Нет, плакать при нем она не будет. Для этого у нее есть еще целых два выходных.

– Уходи, – сказала она твердо.

– В принципе, пора, – Костя посмотрел на часы, – транспорт уже ходит, – он поднялся, – спасибо за все, и жду тебя в следующую субботу.

– Я не приду.

– Придешь, – Костя недобро усмехнулся, – пока.

Он погладил ее по голове как-то слишком ласково для того выражения, которое читалось на его лице. Дверь захлопнулась, и растерянная, ничего не понимающая Аревик осталась одна.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Телефонный звонок застал Катю за мытьем посуды. Вообще, в их доме телефон напоминал о себе довольно редко, потому что Катин круг общения практически замыкался в пределах улицы, где дойти друг до друга проще, чем запоминать телефонный номер. А матери и звонить-то было некому, кроме двух подруг с прежней работы, но новости, которыми стоило поделиться, накапливались у них не чаще одного раза в месяц.

…Точно, Наташка! – Катя наспех вытерла руки и вбежав в комнату, схватила трубку. За время, прошедшее с их встречи, она перестала строить планы разоблачения «гнусной сущности» фирмы «Компромисс», ведь нельзя долго и абсолютно честно играть, как за себя (хорошего и умного), так и за противника (злого и коварного). Любой план требует новой информации; требует движения вперед, иначе в голове возникает столько возможных вариантов, рождающих все новые варианты, что, в конце концов, появляется усталость и апатия. А тогда уже не хочется вообще ничего.

– Катька! – воскликнула Наташа восторженно, – вот это место мы мне подогнала!..

– В смысле? – Катино сердце забилось чаще, чем обычно – она даже чувствовала это физически.

– Ой, только не по телефону!.. Короче, я должна тебе бутылку. Когда распивать будем?

– Не знаю. Хочешь, сейчас приезжай.

– Сейчас не могу. Мужа жду. Я ж должна подготовить его к тому, что пойду работать.

– Так тебя взяли?

– Приказа я еще не видела, но Вадим Степанович, который там самый главный, сказал, что я его устраиваю. Катька, ты не представляешь, какое он чудо! Ты сама-то его видела?

– Ни разу.

– Фантастический мужчина!

– А Лену ты мне нашла?

– Какую-то нашла, но не знаю, может, у них там несколько Лен. Знаешь, я думаю, если завтра Вадим Степанович окончательно скажет «да», то и с коллективом познакомит. Подходи завтра в пять к офису. Ой, Катька, сроду не знала, что такое бывает!.. Ладно, давай, а то мой, кажись, подъехал, – она положила трубку, а Катя опустилась на диван и задумалась. …Вот, и началось. А если «крутой» Вадим Степанович узнает, кто лезет в его дела, да пошлет пару молодчиков, и они тупо дадут мне по голове?..

– Во-во, я ж тебе говорил, что лучше туда не соваться, – послышался за спиной тихий шепот. Катя резко обернулась, но не увидела ничего, кроме яркого ковра на стене.

…Да и то, правда, откуда тут кому-то взяться? Правильно мать сказала – это мое осторожное «второе я»… тогда все баксы уйдут на лечение, – закончила она недосказанную фразу, – с другой стороны, если первый блин и будет комом, так это даже считается нормальным. А в итоге, все должно получиться, ведь существует масса щекотливых ситуаций, когда люди не знают, куда обратиться… Ее охватила немедленная жажда действий, но пока… пока пришлось вернуться к недомытым тарелками.

– Кто там звонил? – мать вошла на кухню.