Деревянная книга

– Сейчас придет в себя, – определил охотник.

Человек и вправду зашевелился, застонал и открыл глаза, медленно повел ими туда-сюда, осматривая незнакомых людей. Потом взор его прояснился, стал настороженно-внимательным.

– Кто вы? – выдавил он хрипло и закашлялся.

– А ты сам кто будешь? – вопросом на вопрос ответил Микула.

Незнакомец, кряхтя, приподнялся на локтях, с усилием улыбнулся:

– Не видите, что ль, печенег я… – он хотел рассмеяться, но боль в ушибленных ребрах не давала возможности даже глубоко дышать, и он, скривившись, замолчал.

– Мы так сразу и подумали, – отозвался пожилой воин, – когда увидали власы твои русые, да кольчужку потаенную новгородского плетения. А как говор услыхали, так и вовсе признали, что печенег, так и мы тогда тоже печенеги…

Все засмеялись.

Незнакомец улыбнулся, потом еще раз обвел всех пристальным взором и, безошибочным чутьем выделив из всех Микулу, заговорил, обращаясь к нему:

– Печенеги там, – он кивнул назад, – в лесном логу, сотни четыре будет. А там, – он кивнул в другую сторону, – сейчас битва идет. Ежели засада по оврагу потечет, аккурат нашим в спину ударят, силы и так неравные… А коль одержат верх супостаты, худо будет земле нашей: разграбят все кругом, людей в полон уведут…

– Про то, что будет, и без тебя знаем, мы тоже тут не хороводы водить собрались, – сердито отвечал Микула. – Ты толком говори, куда клонишь, а не крути, как лиса хвостом…

– Я к тому веду, что коли б кто ворога перенял хоть ненадолго, я б к тому времени за подмогой поспел…

– А ежели не поспеешь? Растопчут нас печенеги, у нас ведь и сотни людей не наберется… – озабоченно помыслил вслух старый воин.

– Не пришлют подмоги, самим же хуже будет, – обронил кто-то, – понимать должны…

– Хватит воду в ступе толочь! – прервал разговоры Микула. – Он нутром бывалого воина чуял, что посланец говорит правду, и на них теперь ложится крайне важная и ответственная задача.

– Вы только коня мне дайте, а я уж удержусь, доеду, – попросил незнакомец.

Он побледнел от боли, когда его подсаживали в седло, потом постарался улыбнуться, слегка тронул коня, и тот пошел шагом.

– Задержите их, я скоро! Вьюном меня кличут, – оглянувшись, бросил он и пришпорил коня, переходя на рысь.

Отряд Микулы двинулся в сторону оврага, в дальней части которого выжидали удобного момента невидимые пока печенеги. Однако задача усугублялась тем, что по дну оврага время от времени проскакивали вражеские посыльные, донося сведения о ходе битвы. Поэтому людям Микулы пришлось проявить всю осторожность, дабы не выдать своего присутствия и сделать необходимые приготовления: подтащить упавшие стволы деревьев, ветки, камни, хворост.

Завершить работу не успели: с деревьев один за другим прозвучали сорочий стрекот и воронье карканье – это был сигнал: по оврагу шел неприятель. Впереди – небольшой разъезд, за ним – черная шевелящаяся масса всадников. Узость оврага беспокоила степняков. Они пробирались вперед с опаской, готовые ко всяким неожиданным встречам в этих непривычных местах, начиная от русских дружин, вплоть до появления их жутких лесных божеств, на которых так походили торчащие из глинистых стен огромные узловатые корни, вымытые водой, а также старые немыслимо высокие деревья с раскоряченными ветками, заглядывающие в сырой овраг черными очами-дуплами.

Печенеги, оказываясь в русском лесу, всякий раз испытывали страх, потому что сразу теряли ориентацию: где какая сторона света. А глухая чащоба сразу разъединяла и поглощала людей и коней. Как рассказывали многие очевидцы, в такой глухомани неведомо откуда вдруг начинали со всех сторон сыпаться русские стрелы, прочная земля под ногами разверзалась ямами-ловушками, согнутые деревья и ветки мигом распрямлялись и уносили вверх свои жертвы с выпученными от удушья очами, угодившие в хитроумные веревочные петли. А за стволами и кустами мелькали непонятные тени то ли людей, то ли лесных духов, которые во множестве водятся в русских лесах. Один из таких призраков заметили сегодня дозорные. Заподозрив, что это русский лазутчик, они погнались за ним, но вернулся только один и клялся, что видел собственными очами, как лесные духи расправились с его воинами. Беглец же был неуязвим, поскольку он сам, дозорный, выпустил в него меткую стрелу, и она воткнулась в спину призрака, а тот продолжал скакать, невредимый…

Тураган-бей, возглавлявший засадный отряд, подозревал, что дозорный лжет, боясь кары за то, что упустил переодетого лазутчика. Но вот прошли самые опасные места, где они могли быть хорошей мишенью в узком овраге, а никто не появлялся и не нападал. Может, то действительно был дух этого чужого непонятного леса?