Деревянная книга

– Может, не надобно было так спешить? Там, глядишь, скоро все успокоится. При моей памяти не раз, чай, так бывало. Кто остался, переждет на открытом месте, а потом найдет пристанище, а мы тут среди волн…

– Вот успокоится, тогда и назад повернем, – отвечал мореход, вглядываясь в быстро наступающую темень.

Выйдя в открытое море, лодии закачались на волнах, как сиротливая стайка птиц, намереваясь дождаться утра, а с ним и вестей: утихомирилось ли земледрожание.

Вдруг отдаленный, исходивший от острова гул усилился. Все оглянулись и увидели, как осветилась яркой вспышкой верхушка горы Меру. Она стала червонно-багровой от пламени. Из раскаленного жерла полетели огромные камни, а вниз по склонам ринулась огнедышащая лава, сжигая и убивая все на своем пути.

Люди в лодиях онемели: земля, сады, жилища, а значит и все те, кто не пожелал покинуть остров, теперь на их глазах пожирались безумной стихией. Огненный дракон таки вырвался на волю и сжал землю в смертельных объятиях.

Дикий крик отчаяния врезался, как клинок, в шум ветра и волн – это забились в истерике женщины, еще не успевшие до конца осознать разумом, но мгновенно почуявшие сердцем всю глубину постигшего их горя. Вслед им заголосили дети, почти вовсе не понимавшие того, что происходило, но повинуясь невидимым пуповинам чувств, связующих их с матерями. Мужчины сурово молчали, некоторые украдкой смахивали слезу.

– Надобно было принудить всех покинуть землю, всех до единого! – воскликнул Сварог, подавшись вперед и сжимая перекладину с такой силой, что пальцы, казалось, вот-вот погрузятся в дерево.

Воевода Януш, стоя рядом, не отрывал взора от светящейся и грохочущей посреди ночной темени горы, не только верхушка которой, но и все склоны уже были покрыты огненной лавой. Какие-то черные хлопья вперемешку со снегом сыпались сверху, ветер доносил странные запахи, горячие и неживые, – дыхание самой Смерти.

– Они сами произвели выбор, – глухо произнес воевода. – Кто о золоте дбался больше жизни, кто на «авось» понадеялся. Могли спастись, одначе, не захотели…

Януш опустил голову. Потом еще раз взглянул назад, где во все усиливающейся качке то исчезал, то показывался пылающий остров. Только теперь он обратил внимание, какие огромные волны вставали за кормой, и корабль, взлетая на гребень, резко ухал вниз, в черную мокрую пропасть. Гребцы изо всех сил старались держать против ветра, несколько человек налегло на рули. Вокруг опустилась непроглядная темень, лишь вода тяжело билась о нос и борта, все сильнее перехлестывая через край. Всем велено было спуститься вниз и законопатить люки, на палубе остались мореходы, несколько воинов и Сварог с Янушем.

– Гляди, царь, ни единой звезды не видно, не разберешь, где море, где небо! – обеспокоенно прокричал Януш сквозь вой ветра.

– Зажгите фонарь, как бы не растерялись лодьи! – распорядился Сварог.

Два человека, цепляясь за канаты и брусья, стали продвигаться к корме, где в небольшой, защищенной от ветра и воды башенке скоро вспыхнул желтоватый огонь. По примеру сварогова корабля и другие лодии также зажгли огни, теперь стало видно примерное расположение всего флота. Искорки огней плясали в ревущей тьме, то исчезая, то вспыхивая вновь, и лишь эти призрачные светлячки связывали разбросанных по бушующему морю людей, не давая судам столкнуться или далеко оторваться друг от друга.

Всю ночь мужчины – воины и моряки – сменяли друг друга у руля и на веслах, вычерпывали кожаными мехами воду. К утру море и ветер несколько поулеглись. Лодии уже не швыряло, как щепки, а плавно поднимало и опускало на высоких волнах. Рассвет наступал медленно и тяжело, будто серое небо, слившись с темной водой, не желало с ней расставаться. Море утратило свою прозрачность, вода стала мутной и даже грязной.

Впередсмотрящий первым, сидя на высокой мачте, воскликнул испуганным голосом:

– Глядите! Остров… Острова-то нету!

Известие мигом облетело корабль. Люди собрались на верхнем настиле, теснясь у бортов и взбираясь на возвышенности. Вытягивая шеи, они старались разглядеть хоть что-нибудь, похожее на очертания острова, но его не было. Только мутные волны катились за горизонт, и высокая туча пара поднималась к небу там, где еще вчера находилась земля. С других лодий так же стремились, обшаривая водную гладь, ищущие взоры, и так же не находили ни клочка, ни выступа прежней тверди, ни даже остатка горы Меру, жадная морская пучина поглотила остров за одну единую ночь.

– Может, мы отплыли слишком далеко, потому и не видим острова? – высказал кто-то робкое предположение.

Все оцепенело молчали. Никто не хотел верить в происшедшее.

Царь приказал трубить в рог, чтобы собрать корабли, но они и так уже бежали к свароговой ладье, как бегут дети к матери в час опасности и растерянности. Сварог принял на борт старших с других кораблей, и после краткого совета было решено, что Вентырь поведет лодии дальше на полудень, к Великой протоке, а сам Сварог вернется к месту гибели земли Ойразской: может, там кто еще был жив и нуждался в помощи.