Денис Давыдов

Побатальонно гусары атаковали редко: либо — эскадронами россыпью, либо — всем полком, как будет при Бородине, и в атаку их водил непосредственный командир — эскадронный или полковой… Потому смысл своей должности Давыдов оценивал так: «Видя себя полезным Отечеству не более рядового гусара…» В том не было большого преувеличения — Давыдову действительно приходилось драться в полковых рядах наравне с нижними чинами. Конечно, не только ему. Вот как писал об офицерах тех лет генерал Василий Потто ^{85}— военный историк и боевой кавалерийский офицер: «Афоризм известного кавалерийского писателя: „Сабля офицера не тупее солдатской, конь — лучше, и честь должна указать ему место“, был, очевидно, ближе их сердцу, чем изречение писателей другой, позднейшей формации, сложившей фразу, что „офицер не мясник, и дело его не рубить, а смотреть за порядком“» [194].

Так что желание Давыдова исполнилось лишь наполовину: хотя он и оказался в боевой части, но самостоятельности не обрел…

Да, кстати, а что это за кавалерийская часть — Ахтырский гусарский полк?

Рассказывать можно долго, ибо это один из старейших полков русской армии, который уже тогда имел полуторавековую историю. Хотя официально считалось, что регулярная армия создана Петром Великим и ее первые полки — Преображенский и Семеновский, но были в ее составе и части, сформированные при государе Алексее Михайловиче — в том числе Ахтырский полк, который вел свое старшинство с 1651 года. Сначала он являлся слободским казачьим полком, охранял южные границы Московского царства, а в 1695 году, в составе армии боярина Бориса Шереметева, отправился в первый зарубежный поход — к крепости Кизы-Кермен. Затем были Северная война, Персидский и Крымский походы, Семилетняя война, где полк отличился при Гросс-Егерсдорфе, обратив вспять прославленных конников Фридриха Великого. В 1765 году полк был преобразован в гусарский, в этом качестве воевал в Польше и в Русско-турецкую войну 1768–1774 годов; в 1784 году он был переименован в Ахтырский легкоконный полк и опять воевал с поляками; в 1800 году он вновь стал гусарским. Хотя в 1805–1806 годах Ахтырский полк числился в действующей армии, но повоевать ему тогда не пришлось, и теперь, можно сказать, гусары наверстывали упущенное… Полком, входившим в состав 2-й Западной армии, командовал полковник Дмитрий Васильевич Васильчиков 2-й, а его родной брат генерал-майор Илларион Васильевич Васильчиков 1-й был шефом полка с 1803 года.

Полковая форма отдаленно напомнила Денису лейб-гусарскую: чакчиры также были синие, а ментик и доломан коричневые, тогда как в гвардии — алые, при том же золотом, хотя и более роскошном, шитье…

В формуляре Давыдова будет написано: «В походах и сражениях был:… в 1812 г., 26 июня, под Миром; 1 июля, под Романовым; 3 августа, под Катанью, где командовал ночной экспедицией; 11 августа, под Дорогобужем; 14 августа, под Максимовым; 19 августа, под Рожеством; 21 августа, под Поповкой; 23 августа, под Покровом; 24 августа, под Бородиным…» [195]

Знаменитый шотландец Вальтер Скогг, автор романтических поэм и исторических романов, написал также исследование «Жизнь Наполеона Бонапарте, императора французов», которое было переведено на русский язык и в начале 1830-х годов издано в России в четырнадцати томах — правда, небольшого формата. Вот как он описывает тот самый период отступления русской, точнее даже, 2-й Западной армии:

«Многие стычки произошли между корпусом Багратиона и его соперниками без всяких решительных последствий. Платов со своими казаками одержал неоднократно блистательные успехи над польскою конницею, которая, при всей своей храбрости, не довольно еще познакомилась с партизанскою войною, казавшеюся природным ремеслом сих новых скифов» [196].

По существу — верно, но говорить относительно партизан сэр Вальтер Скотт явно поспешил…

* * *

Июль был на исходе, когда до 2-й армии дошло трагическое известие: 20-го числа был убит генерал Кульнев, Гродненский полк которого входил в состав 1-го отдельного корпуса графа Витгенштейна, прикрывавшего Петербургское направление. Разбив противника под Клястицами, Яков Петрович увлекся преследованием отступающих французов, его отряд далеко оторвался от главных сил, наткнулся на многочисленного неприятеля и вынужден был отступить.

«Сила ломила все. При невозможности дальнейшего сопротивления, Кульнев спешил перевести отряд на правый берег Дриссы, привел его в порядок и продолжал отступление. Претерпенная неудача поразила его. Он сошел с лошади и молча следовал за отрядом, когда французское ядро оторвало ему обе ноги выше колен. Он упал и испустил дух, не произнеся ни слова. Верные сподвижники отнесли тело Кульнева в русский лагерь…

О кончине Кульнева был рассказ, что пораженный смертельно, он сорвал с себя Георгиевский крест, говоря: „Возьмите! Пусть неприятель, увидя труп мой, почтет его трупом простого рядового солдата и не тщеславится гибелью русского генерала!“ Предание недостоверное, но оно дает настоящее понятие о Кульневе и его времени…