Денис Давыдов

Мы оба в дальний путь летим, товарищ мой,
Туда, где бой кипит, где русский штык бушует,
Но о тебе любовь горюет,
Счастливец! о тебе — я видел сам — тоской
Заныли… влажный взор стремился за тобой…
А обо мне хотя б вздохнули,
Хотя бы в окошечко взглянули,
Как я на тройке проскакал
И, позабыв покой и негу,
В курьерску завалясь телегу,
Гусарские усы слезами обливал [190].

Все это — романтический образ. Но тогда, в Двенадцатом году, Давыдов, своим последующим утверждениям вопреки, был не романтик, но прагматик. Кто станет его за это осуждать? Война была стилем его жизни, участие в боевых действиях — его долгом. Военный человек старается выполнить свой долг как можно лучше. И кто вправе осудить его за то, что он искал более «выгодного» места? Реально выгодные места на войне — в тылу. А на передовой, знаете ли, убивают — в особенности тех, кто стремится отличиться, и тех, кто старается выполнить свой долг как можно лучше…

Боевые события начала Отечественной войны освещены у нас, в общем-то, слабовато — внимание историков в большей степени сосредоточено на взаимоотношениях главнокомандующих армиями, Дрисском лагере и военных планах Александра I. Поэтому, хотя всем известно про сражение — точнее, бой — под местечком Мир, но известно лишь в общих чертах. А ведь это была не только первая крупная стычка 1812 года, но и первая наша победа над неприятелем.

Историк Отечественной войны пишет:

«27-го июня (9 июля) три полка польской уланской дивизии Рожнецкого, под командою генерала Турно, попали в засаду и, потерпев совершенное поражение, были преследуемы за 15 верст от Мира. Неприятель, кроме множества убитых, потерял 248 человек пленными, в числе которых находилось 2 штаб-офицера и 4 обер-офицера. Урон казаков был незначителен, потому что, как доносил атаман: „перестрелки с неприятелем не вели, а бросились дружно в дротики“. Неприятели оборонялись весьма упорно и все пленные нами захваченные были переранены.

В ночь с 27-го на 28-е (с 9 на 10 июля н. ст.) главнокомандующий отрядил генерал-адъютанта Васильчикова с 16-ю эскадронами на поддержание Платова. С своей стороны, неприятель, желая отомстить за понесенное поражение, появился в больших силах на том же месте, на котором сражался накануне. Шесть кавалерийских полков повторяли атаки на Васильчикова в продолжение четырех часов; а между тем, совершенно случайно, появился во фланге у неприятеля генерал-майор Кутейников, который тогда возвращался из экспедиции с частью летучего отряда; в то же время остальные казачьи полки обошли поляков и ударили им в тыл. Неприятель был разбит наголову, но урон его неизвестен» [191].

Кроме казаков — иррегулярной кавалерии, в этом бою участвовали Ахтырский гусарский, Литовский уланский и Киевский драгунский полки.

А что тогда делал Денис? Неизвестно. Хотя вроде бы поначалу про его подвиги все было написано («первый ударил на неприятельские эскадроны… быв во все время сражения впереди…» [192]), но оказалось, что это совсем не он, а другой Давыдов, также служивший в ахтырцах, но только в чине майора — Петр Львович ^{84}, брат столь нам известного Александра Львовича. То есть — еще один двоюродный брат Дениса, который за отличие под Миром был награжден орденом Святого Георгия IV класса. Так что опять, в очередной раз, как это затем случится со знаменитым портретом кисти Кипренского, произошла путаница с многочисленными Давыдовыми. Но то ли еще, к сожалению, будет! Самое досадное недоразумение — впереди…

В общем, ничего конкретного про Дениса в бою под Миром мы сказать не можем — даже если подробно опишем действия Ахтырского полка. А все потому, что в армии есть некие «промежуточные» должности.

Из Военного энциклопедического словаря [193]можно узнать, что полк — «основная тактическая и административно-хозяйственная единица в Вооруженных силах»; рота (или эскадрон в кавалерии) — «основное тактическое подразделение». Соответственно, если они основные, то их командирам и принадлежит в бою главная роль. Батальон — тут мы возьмем сытинскую Военную энциклопедию 1911 года издания, с более ясной, нежели в современном словаре формулировкой — это «тактическое подразделение пехотного полка» (кавалерийских батальонов в начале XX столетия уже не было). В общем, понятно, — нечто промежуточное, как и тогдашняя бригада, имевшая в своем составе два или три полка.