Денег нет, но ты держись!

– Король умер, да здравствует принцесса! – ответила я, вставая с кровати. После этих слов старик молча хлопнулся на пол и растянулся на ковре. Дышит? Дышит. Живой…

Служанку нужно наказать, но я думала, как бы это сделать поизящнее. По-королевски… Мне нужен был предлог, а предлога, как назло, не было. И тут я вспомнила Падл Падловича и его бытовую технику.

Подойдя к пыльному трюмо, я провела по нему рукой и тут же бросила взгляд на виновницу этого безобразия.

– Здесь лежали деньги. Мешочек с деньгами! – со злостью воскликнула я, глядя в глаза служанке.

– Я … я… не видела здесь никаких денег … Я… – пробормотала она, пятясь к двери.

– Я не разрешала тебе покидать комнату! Эй! Стража! Схватить ее! – закричала я. И тут же в комнату влетели два стражника. Растерянно посмотрели на меня, а потом на служанку, которая тут же упала мне в ноги, причитая о том, что ее нельзя в темницу, что у нее больной ребенок… Она надеется на милосердие и молит меня о пощаде.

– Увы! – вздохнула я, махнув рукой. – Обыскать ее!

– Не надо… – пролепетала служанка, когда ее раздели догола.

– Нет! Уже успела спрятать в своей комнате? Где ее комната? Сейчас пойдем и поищем там! Если мы найдем деньги, то пеняй на себя! – сказала я, натягивая платье. – А теперь зашнуруй мне корсет. В последний раз…

Тесьма на корсете лопнула, поэтому дрожащими руками служанка попыталась стянуть его на мне, причитая о том, что она исправится и не надо так сурово…

Я в сопровождении стражников, придерживая платье, двинулась в комнату прислуги. По дороге к нам присоединился пес, радостно виляя хвостом.

После того как стражники выломали дверь в неприметную каморку, первое, что мне бросилось в глаза, так это дырявые занавески и лежанка.

– Поднять матрас! – скомандовала я. – Отдернуть занавеску!

Когда занавеску отдернули, я увидела десяток нарядов, сваленных на полу. Судя по ткани и фактуре, это – явно не рабочая одежда кухарки или горничной. Драгоценности, если таковые и украшали этот гардероб, были срезаны. Кое-где оставались торчащие нитки. Под матрасом валялся нож. Пес поскреб когтями, мол, смотрите сюда, и звонко гавкнул.

Я ловко сдвинула половицу и поняла, что моя горничная – вполне состоятельная женщина. Под половицей лежали подсвечник, несколько мешочков с драгоценностями и мешочек с золотыми монетами.

– Он! – сказала я, указывая на него пальцем. Я подняла все сокровища, развернула мешочки и поняла, что я по сравнению с ней просто принцесса на бобах! Служанка ползала на коленях, умоляя не казнить ее. Она рыдала, рвала на себе волосы, каялась и причитала… Но мое сердце замерзло той зимней ночью в заснеженном лесу. –  Воровка! Посадить ее в клетку в одном платье и выставить на улице! Надеюсь, клетка найдется! А если не найдется – смастерить! – отозвалась я и пошла вперед. – Завтра утром, если она будет еще жива, снимите ее и вышвырните вон из замка.

Все. Кончилась добрая принцесса.

Глава 11 Ловкость рук и никакого мошенничества

Хочешь жить – умей вертеться!

Я решила пойти и проверить, как поживает моя первая жертва. Мучимая угрызениями умирающей в страшных конвульсиях совести, я смотрела на висящую на столбе клетку, украшавшую прямо по фэншую и без того мрачный внутренний двор замка. Тело уже не подавало признаков жизни, а я чувствовала себя исчадием ада. Может быть, в пылу гнева наказание показалось мне очень подходящим, но сейчас, когда гнев сменился спокойствием, я стала чувствовать, что где-то перегнула палку.

– Это слишком жестокое наказание! – воскликнул Ленс, стоя рядом со мной на балконе.

– Я была к ней справедлива. Она – воровка, – лаконично ответила я, глядя на ржавые прутья, покрытые инеем, и бесчувственное тело, сидящее внутри. Не знаю, кому был больше нужен мой ответ, Ленсу или моей совести, но никого из них он не удовлетворил. Я пыталась убедить себя в том, что правильно поступила с этой лгуньей. Ей было не стыдно предавать меня, а мне почему-то должно быть стыдно ее наказывать? У меня были все шансы замерзнуть насмерть, если бы не…А впрочем, я поступаю правильно! И мне плевать на мнение других.

– Да, если она действительно украла деньги, то это – плохо. Можно было бы просто поговорить с ней и узнать, для чего она это сделала? – грустно сказал разочарованный в моих добродетелях Ленс. – Наверняка у нее есть веская причина! Но лишать человека жизни из-за горстки монет – это воистину зверство. Человеческая жизнь – бесценна! Деньги – это тлен. Это всего лишь вещь. Ты должна отнимать у людей то, что могла бы им вернуть в любой момент. Если в твоих силах, принцесса, снова вдохнуть жизнь в мертвое тело, то смело отнимай ее. Но ты ведь не можешь этого сделать?

Нет… Не могу… Я чувствовала, как что-то внутри дрогнуло. Я снова бросила взгляд на клетку… Еще немного, и я выпущу ее оттуда, если она еще живая… И, возможно, даже извинюсь… А если она уже мертва? Что делать тогда? Но тут же перед моими глазами встал заснеженный лес.