Демоны моего волка

Но не это первым пришло мне в голову. Я подумала о том, что я сделала это! Я смогла отомстить за Уинни! За ее страдания. За Мод, которая уж явно не была обязана воспитывать чужого ребенка, тем более наперед понимая, что скорее всего он вырастит оборотнем. За всех тех, кого убил этот ублюдок, который даже не боролся со своей природой, не пытался стать лучше, а просто-напросто поддался искушению. Конечно, тогда он еще был ребенком и не осознавал своих действий и мне жаль, что так поломала его жизнь, но это не значит, что стоит превращаться в конченного человека и прикрываться своей первостихией творя отвратительные вещи с невинными девочками.

Я смотрела, как жизнь отливает от его лица, как от неожиданности округлившиеся глаза заволакивает пелена осознания, что он вот-вот умрет. Из уголка его пересохших губ потекла кровь, размазывающаяся по рыжим усам и такой же бороде.

— Ты… ты… — прохрипел он, смотря на меня.

На что я лишь ехидно улыбнулась ему: мне нравилась осознание мысли, что последнее, что он увидит — это тощая бледная умирающая девушка, которую он обрек на смерть, не брал в расчет, но которая смогла из последних сил оборотня отобрать его жизнь.

И убедившись, что МакУэлэн спустил дух, я упала на траву. И вот лишь тогда поняла, что стала убийцей, такой же как он. Как это иронично, не так ли? Нас объединяла кровь оборотней, мы и с ним делили одного и того же демона, прошли нехилые испытания по жизни (если учитывать то, что меня сюда перекинула сама судьба — хотя это не сравнится, конечно же, с приютами этого времени, но все же в этом есть свой вселенский знак) и вот теперь мы оба стали убийцами. Я смотрела на ясное небо, усыпанное звездами, и думала о том, смогу ли в последние минуты своей жизни простить себя. Оправдывалась я естественно тем, что я сделала это во благо, но меня с детства мама заставляла посещать церкви. Она верила, что если у нее самой нет времени на мое воспитание, то это сделает за нее религия. Так вот я все еще помню Декалог2, что нам рассказывал священник и о том, что «Не убий» в нем стоял на 6-ом месте, а сам Иисус Христос поставил эту заповедь на первое место, посчитав это самым греховным делом в жизни. И я ослушалась его. И пусть я не религиозна до костей мозга, все же было сложно допустить в себе мысль, что моя душа столь осквернена этим преступлением. И учитывая, что предо мною вот-вот откроются врата на тот свет, теперь надо настроиться, что мне грозит более адский котел, чем свет Божий. Вот сучий потрох!

Меня обняли чьи-то мокрые холодные руки и повернули голову, так что теперь она прижималась к торсу. Николас.

Он был весь в крови, такой еще свежей и даже казалось пахнущей железом. Взлохмаченный, как и некогда его отец, но по неведомой причине, все еще такой же пленительно-красивый, мужественный. Он смотрел с отчаянием на меня будто вот-вот и останется один во всем белом свете.

— Ален, — прохрипел он, и слеза из его глаз капнула мне на лицо.

— Ты убил его? — выдохнула я. Любознательность, наверное, не дала бы мне умереть спокойно даже в экстренном случае.

— Да, — ответил он и опять замолчал. Проклятье, даже сейчас он скрытен как никогда. — Я должен был.

— Почему? — не стоило тратить энергию на такого рода вопросы, конечно же, учитывая, что они могли стать моими последними, но как это я не узнаю всей подноготной.

— Это долгая история, — поправил Николас мне волосы, — у нас нет на нее времени.

— Я не умру, пока ты не расскажешь, Ник, — покашливая, усмехнулась я.

Мужчина покачал головой, будто уже смирился с моим упрямством.

— Знай, что он был плохим человеком, — помолчав, добавил. — Мак — не единственная его ошибка. Я узнал о нем несколько месяцев назад, как раз в день нашего знакомства в таверне. Вскоре так же узнал, что тот хочет убить отца. Но он упустил одно правило: тот, кто убивает старейшину в общине в итоге занимает его место. Я не мог допустить чтоб такое отребье как МакУэлэн возглавлял нашу клан.

— Дикие обычаи, — выдавила я, поняв, что теперь мне не придется разбираться в них, ибо даже не увижу их место жительства. Но уверена, что мне навряд ли это все понравилось бы. Если, конечно, они не решили бы измениться все разом из-за меня.

— Да, это жестокий мир, Ален, в который я бы не хотел впускать свою чистую любовь, — обнял он меня сильнее.

— Так на кой хрен ты сделал мне предложение? — будь я здоровой, я б вспылила и понадавала ему по самое не хочу.

— У меня был некий план, — погладил меня вновь по волосам Николас, словно и впрямь боялся, что я встану и устрою ему взбучку.

— Какой? — да говори ты уже, не темни! Не видишь, я умираю, черт тебя побрал!

— План начать все с нуля. Сделать переворот в племени, — пожал плечами мужчина.

— И поэтому ты тоже планировал убить отца?

— Это вошло в мои планы после, — Николас хмурился. И я поняла, что как бы и за что бы не ненавидел он своего отца, все равно он жалеет об этом.