Демоны моего волка

— Мечты сбываются постепенно, — вновь попробовала пошутить я, все еще пытаясь развеселить его, чтоб напоследок увидеть его ослепительную улыбку. Хотя шутка была и не уместной и вообще, наверное, не смешной. — Тебя поразил экзистенциальный кризис, похоже, раз ты решился на такие перевороты в итоге.

— Боже, Ален, я тебя не понимаю, — потряс он головой.

— Не стоило на мне жениться, я та еще зануда, — улыбнулась я.

— Не говори так, — нахмурился он, шмыгая носом. — У нас было так мало времени.

— Оно у нас было, — мне почему-то так стало холодно сейчас, прям озноб пронесся по всему телу. — И оно было прекрасным, правда.

— Прости, что испортил все…

Не знаю откуда, но я знала, что остались считанные секунды, поэтому перебила его.

— Николас, не вини себя, прошу… Я люблю тебя и желаю, чтоб ты помнил лишь лучшее о нас. Не это, что ты видишь сейчас пред собой, а то, как мы трапезничали, чинили крышу и шутили. Помни меня неряшливой, ужасно одетой, грубой, необузданной, чудной и не важно какой еще… Помни и не забывай меня. Я буду помнить это…

И последнее, что я увидела: то, как очаровательно улыбнулся Николас через слезы.

Глава 17

Едва я пришла в себя, то услышала ровные сигналы аппаратуры и шелест бумаг. Приоткрыв глаза, убедилась, что нахожусь в больнице. Об этом говорили белые стены, яркий свет от люминесцентных ламп, а также специфический запах обеззараживающих средств, наподобие хлора.

Я слегка (буквально на миллиметр) повернула голову, чтоб понять откуда шел другой звук: шелест бумаг, и заметила за углом часть спины медперсонала. Скорее всего это медсестра, что делала записи и работала в ночную смену.

За окном светало. Я видела первые лучи восхода, что медленно окрашивали палату в лимонно-персиковый цвет. Красота.

Аппаратура запищала, от чего медсестра повернула ко мне голову и ахнула.

— Вы проснулись? — вскочила она и подбежала ко мне. — Как вы себя чувствуете, Вивьен?

Я пыталась ответить, но не могла: рот словно онемел. Но, видимо, я не первый такой случай, поэтому бегло просмотрев показатели, она сказала:

— Я сейчас вызову дежурного врача, скоро буду, — и выбежала из палаты, вновь оставив меня одну.

Я пыталась понять: где я? кто я? куда делся Николас? что вообще происходит? и почему я здесь вместо того, чтобы быть в руках любимого?

Вскоре вновь зашла миловидная медсестра и начала копошиться в аппаратуре, поправляя где-то что-то и сверяя с данными с моей карточки.

Когда она закончила, то спросила:

— Как вы? Мы уж думали, вы к нам не вернетесь.

Я бы, конечно, уточнила, почему они так решили, но все еще не могла говорить.

— Доктор сейчас созвониться с вашей мамой. Передаст, что вы проснулись, а потом спуститься к нам, — торопливо, но радостно говорила она. — Жаль, что не ваш лечащий врач сейчас на смене. Он придет лишь утром. Но и доктор МакЛьялл тоже очень даже хорош. Но все дают предпочтение красавчику доктору Тео, — и у медсестры прям запылали щеки. — Он лучший у нас врач. Кстати, доктор Тео и настоял на том, чтоб вас еще попридержали на аппаратах, хотя все уже рукой махнули. Кроме вашей мамы и подруги, конечно же. Зизи, вроде бы ее звали. Милая девчушка, правда при виде вас все время плакала. Но ничего, вот как обрадуется сейчас! И не оторвешь от вас потом.

Мой мозг работал так медленно, что я скорее понимала по интонации медсестры, что что-то происходит хорошее и радостное, чем вообще понимала, что она говорит.

Я пыталась понять только ли рот у меня онемел или все тело тоже. Я попыталась пошевелить пальцами, но это получилось не так как я рассчитывала: то бишь движение было столь незаметным, хотя приказ был вообще поднять руку, зато отняло это столько сил, словно я гантель подняла.

Медсестра тем временем подошла к окну, поправила жалюзи, дав солнцу полностью заглянуть в мою палату. И краем глаза уцепила еще пару кроватей, где кто-то лежал с миллионами проводов, цепляющимися за жизни этих людей.

— Это мистер Уильямс, — словно прочитав мои мысли ответил медсестра. — Он у нас недавно. Его ударило молнией, когда он работал на ферме у дяди. Совсем еще ребенок, но держится. Правда если даже придет в себя, не знаю, смирится ли он со своей внешностью. Молния жестока по природе, искалечила парня прям до неузнаваемости.

Медсестра подошла и к нему тоже, слегка поправив волосы, нежно так, словно это был ее сын. Посмотрела на показатели, покачала разочаровано головой и прошла дальше.

— А это у нас Джинни из Британии. Скоро покинет нас, — а потом слегка ударив себя по лбу, исправилась, — ну что я говорю? Не то что умрет. Нет, упаси Господь, я о том, что правительство организовало ей переезд на родину. Как нелепо попасть здесь в реанимацию, когда приезжаешь на экскурсию, — помотала головой медсестра. — Прям глупая случайность. Представляете, свалилась с 4 этажа отеля. Мы сначала подумали, что самоубийство, а потом выяснилось, что она потянулась на карниз за убежавшей собачкой.