Демоны Боддеккера

Он покосился на меня и выпростал руку, протирая глаза.

— Алиби? О чем это ты, Боддеккер?

Я нажал на выключатель. Он не работал. Я обошел матрас и распахнул ставни. Солнце казалось далеким и холодным, но все же давало достаточно света, чтобы разогнать тени и озарить пестрый беспорядок в спальне. Матрас очутился в полосе солнечных лучей. Ферман схватился за глаза и застонал:

— Да полно, дружище. Закрой. Будь Homo sapient, а?

— Sapience, — поправил я. — Твое утверждение, что ты провел ночь с Глори — как это назвать? Игрой в отговорочки?

— Да тебе что за гребаное дело, чем я занимался прошлой ночью?

— Мне, надо полагать, никакого, — сказал я. — Зато это близко касается семьи Чарли Анджелеса.

Ферман медленно, со свистом выдохнул.

Я ничего не сказал. Стоял и глядел на него. Он все еще закрывал глаза руками.

— Ну, — наконец произнес Ферман, — кажется, ты еще глупее, чем я думал, если надеешься заставить меня признаться.

— В чем признаться?

— В том, что я пришил Чарли Анджелеса.

— А откуда тебе знать, что он мертв, если ты не выходил из своей спальни?

Ферман сел и, порывшись под грудой одеял, выудил маленькое полотенце. Брезгливо посмотрел на пятна на нем и швырнул в меня. Я увернулся.

— Тантрумская магия, — сказал он.

— Тантрическая, — поправил я. — Не думаю, что этот номер пройдет в суде.

— Боддеккер, ты начинаешь действовать на нервы. — Он выудил рубашку, осмотрел ее и, удостоверившись, что это его рубашка, натянул.

— Почему бы не попробовать что-нибудь получше? — спросил я. — Например, сказать, что тебе с ребятами захотелось вернуться к добрым старым денькам и вы все вместе отправились на частную вечеринку с Сильвестр.

Ферман взял из груды потертые джинсы, поднялся, пошатываясь, и с трудом натянул их.

— Ничего не упускаешь, а, Боддеккер?

— Вечеринка была буйной, скорее всего вас никто не хватился. Быть может, вы развлекались с Сильвестр прямо здесь. А когда гости разошлись, ты взял парней прошвырнуться к Анджелесу. Я еще не проработал детали.

Ферман закашлялся и никак не мог перестать. Когда приступ наконец прошел, он уже сгибался пополам. Сплюнув на пол, Ферман снова выругался.

— Козетта! — позвал он и поглядел на меня. — Ты тут все теоретизируешь, так попробуй еще одну теорию. Может, я сделал это один.

В двери появилась Козетта.

— Шэр?

— Принеси мне мои психотропчики. Козетта кивнула и удалилась. Я засмеялся.

— Что тут такого смешного, Боддеккер?

— Да ты. Думаешь, я поверю, что ты мог справиться с Чарли Анджелесом в одиночку. Знаешь что, Ферман? Ты не мог бы справиться с ним даже на пару со Шнобелем.

Он опустил голову и зыркнул на меня исподлобья. — Ты просто не видел меня после приема психотроп-чиков.

— Я думал, ты не разрешаешь Дьяволам принимать психотропы.

— Они делают так, как я говорю, а не как делаю сам.

— Да тебе даже со мной не справиться без своей шайки и кучи оружия. — Я опять обошел матрас и вернулся к двери.

— Ты напрашиваешься, Боддеккер.

— Умоляю, Ферман.

Козетта опять появилась на пороге, держа зеленую кожаную сумочку с выведенными на ней яркими желтыми буковками «Для рукоделья». Ферман протянул руку и шагнул к ро-ботетке. Я ударил Козетту по руке, сумочка взлетела в воздух, и я перехватил ее.

— Козетта, выйди, — приказал я.

— Эй! — закричал Ферман, когда она исчезла. — Поосторожней с моим добром!

— А ты попроси. — Я перебросил сумочку из руки в руку. — Ну что, Френсис, каково оказаться в чужой шкуре?

Он ринулся на меня, но я уклонился, и Ферман, врезавшись в стенку, сполз на пол. Я отошел на несколько шагов, ощупывая содержимое сумочки. Какие-то пакетики, тонкие стеклянные трубочки.

— Ну ладно, повеселился за мой счет и будет. — Он жестом показал, что сдается.

Я покачал головой.

— Веселье только начинается.

Я бросил сумочку на пол и наступил на нее. Хрустнуло стекло.

Ферман взвыл и метнулся к моим ногам. Я небрежным пинком отправил сумочку через его голову прямо в стену напротив, а сам сделал шаг в сторону. Ферман с грохотом рухнул туда, где я только что стоял.

— Ах ты, зараза!

Я тремя прыжками перескочил через матрас и подобрал сумочку.

— Ох, какое несчастье. Надеюсь, я ничего не разбил. Ферман поднялся на ноги, отирая пот с лица.

— Пытаешься таким образом вытянуть из меня признание?

Я расстегнул сумочку и посмотрел на беспорядочную смесь порошка, стеклянных осколков и обломков пластмассы.

— Ах…

— Дай мне гребаную сумку, и я все тебе расскажу.

— Подробности меня не интересуют.

Перевернув сумочку, я высыпал содержимое в общую помойку на полу и ногой разбросал кучку. Ферман, завизжав, снова кинулся на меня. Я швырнул сумочку ему в лицо, затем ухватил за рубаху и шваркнул о стену. Изо рта у Фермана воняло отвратительно, еще хуже, чем от ног, еще хуже, чем в первый раз, когда я его встретил. Кислятиной — из-за ломки, гнилью — из-за симптомов этой ломки.

— Это сделали вы, — сказал я, опять ударяя его о стену. — Ты, Шнобель, Джет и Ровер.

Ферман вскинул руки, чтобы вырваться, и я отпустил его. Он отвалился к стенке и сполз на пол.

— Ты забываешь, что я провел кучу времени, наблюдая тебя за работой.

Он снова закашлялся.