— Мы остановились на том, что вы закончили рассказывать о девушке, ради которой даже пытались лечиться. Это огромный шаг для пациента с вашим диагнозом. Ведь, как я понимаю, до Лейлы, попытки лечения хоть и были, но весьма… скромные. Вы не хотели расставаться с Деймоном и Коннором. Так почему же вы отпустили ее? Ведь вы могли выбраться из клиники с вашими деньгами. Могли привязать ее документами, которые она подписала. Ведь по сути, девушка была вашей собственностью и в жизни, и на бумаге. Почему вы этого не сделали?
Услышав имя «Лейла» в пустых зеленых глазах мужчины промелькнули признаки жизни. Он судорожно выдохнул и вновь набрал воздух в легкие. Говорить о Лейле…
Любое воспоминание о ней — это невероятная душевная боль. Фантомная, адская.
Он уже давно не чувствовал себя живым. Кай Стоунэм был человеком с выдранным с корнями сердцем.
Но он не винил Лейлу ни в чем. Какой смысл? Все конечно. Она, надеялся Кай, счастлива. А главное — в безопасности.
Она обретет долгожданное счастье и спокойствие.
На остальное плевать.
— Но часть вас не хотела отпускать девушку. Вы, мистер Стоунэм, личность, склонная к тому, чтобы присваивать себе не только вещи, но и людей. Что вы на это скажете?
— Любовь к ней опустила меня на самое дно. Но я ни о чем не жалею. Смерть лучше, чем жизнь без нее. Я буду оберегать ее, пока не придет время уйти. И я уйду. Знаю, она сможет жить спокойно: влюбляться, смеяться, улыбаться, только если поймет, что меня больше нет в этом мире. Я буду наблюдать издалека. Я отпустил ее, потому что не хотел, чтобы Деймон ее уничтожил.
Энди внимательно слушал пациента, понимая, что у него еще не все. Ему было искренне жаль Стоунэма, несмотря на то, что Бэрроуз знал, совесть мужчины далеко не чиста. Но он знал историю Кая целиком и полностью.
— А Деймон отпустил ее для того, чтобы она не досталась мне.
А потом мистер Стоунэм закрыл глаза. Его губы слегка дрогнули.
Просто знаю, насколько пуста моя жизнь без Кая.
Диана говорила, что я должна найти себя за его пределами. И я нашла же. В этом блоге, в уже тысячах людей, которые читают нашу историю и делят со мной все боли и почти все радости. Самые личные я оставляю при себе…
Вы можете писать мне тысячи сообщений о том, что я шлюха, бесхарактерная дура, у которой нет гордости, но это не изменит сути.
Люблю. Люблю!
И даже если я тысячи раз найду себя за пределами Кая, я все равно потеряю СМЫСЛ. Какой бы счастливой я не была внутри, как бы не самореализовывалась… каких бы высот в будущем не достигла, мне необходимо разделить с ним мое счастье.
Чувство того, что Кай представляет собой целый набор из различных настроений и личностей, не покидало меня. Какие чувства я испытываю к нему, когда он бьет и унижает меня?
Принимаю даже гнев и вспыльчивость Кая. Готова простить его грубость и унижения в постели, но не готова принять настоящие удары бездушного и циничного ублюдка, каким он был, например, в Австрии. Но именно в отеле Амстердама, когда я увидела то, как Кай смотрит на Анджелину внутри меня снова все перевернулось.
Раньше я всегда боялась нашего будущего. Будем ли мы вместе? А если будем, то как долго я смогу жить, как на углях? А если смогу, то что будет с нашими детьми? Больше всего я боялась за них, за наших возможных детей.
Я слишком хорошо знала, что такое быть одиноким ребенком.
Боялась, что по отношению к ним Кай будет тираном и деспотом, каким бывает сейчас. Боялась, стать такой, как его мать Ханна.
Ханна так винит себя в том, что произошло с ее сыновьями. Кай перенес кошмар, но что случилось с Коулом? И почему он умер совсем ребенком?
В голову полезли совсем нехорошие мысли. Учитывая, что Уилл Стоунэм почти убил Кая, он вполне мог…
Меня затошнило от страха и ужаса. От одной мысли о том, что могло случиться с братом Кая.