Дело закатной девы

Разве не прекрасная перспектива? Всяко лучше нежелательных связей. Конечно, закатным жрицам говорить проще. Мы более самоуверенны. Рассветные девы вынуждены держать марку чистоты, света, вдохновения и призрачной недоступности. От такого набора только дурак не взвоет. Но богиня частенько отпускала рассветных дев под венец. И были они счастливы. В отличие от нас, закатных. Мы, конечно, и сами редко стремились связывать себя путами. Но и богиня почему-то не спешила отказываться от нашего служения. Как будто закатную жрицу найти сложнее, чем рассветную. Мне-то все равно. Мой план не оставлял пространства для маневра. Но, может, оно и к лучшему. Нечего себе голову морочить. Ррраз… и…

Я нахмурилась. Мысли полетели невеселые. Я хотела реализовать свой план прошлым вечером, но не успела. А этим – не получится из-за посла Ардена, явившегося очень некстати. Позже начнется затяжной праздник богини, и суета рассветных не предоставит мне хорошего шанса.

Когда на храмовой галерее развесили черно-золотые вуали, я была на месте. У ступеней топталась вся команда мирангов, в полном составе. Высокие и мрачные, с хищным прищуром чуть раскосых синих глаз, они смотрели на меня как на жуткое чудо. Я проплыла мимо, выхватив взглядом посла Ардена. Тот коротко кивнул своим соратникам. Вскоре мы остались одни. Миранг подрагивал. Я заметила, как он смотрит на храмовые вуали. Будто прощается с жизнью. Честно говоря, сама не верила в успех сегодняшнего ритуала. Но отказать не имела права.

- Вы готовы? – спросила я, оглядывая миранга с головы до ног.

Его глаза на мгновение вспыхнули чем-то, похожим на гнев. Я удивилась, но виду не подала. Ясно же, этот миранг с трудом сдерживается, чтобы не навесить мне крепких слов, а то и тумаков. Эти существа пользовались дурной славой и считались крайне агрессивными. Им – что жрицы богини, что камни у дороги, одна беда. Я кивнула и повела Ардена за собой.

Мы шли через галерею, приподнимая вуали. Сквозь каждую приходилось пробираться осторожно. Все вуали колыхались на ветру, путались и заставляли замедлять шаг. Наконец, мы преодолели галерею, и вышли в широкий коридор. Он освещался огнем, разведенным в огромных каменных чашах. На стенах горели узоры из драгоценных камней. Красочные фрески, будто только вышедшие из-под кисти художника, переливались серебристым светом.

Я украдкой взглянула на гостя. Он был сосредоточен. По сжатым кулакам и напряженному лицу я поняла, что миранг еле держит себя в руках. Это тем более странно, ведь никто не заставлял его идти в храм, особенно вечером.

Из коридора мы вышли в просторный зал. Купол блестел рисунком золотых и серебряных пластин. Его подпирали резные колонны. В центре зала располагалось небольшое каменное возвышение. Я вошла и хлопнула в ладоши. Из тени выступили закатные жрицы. Они встали в круг в отдалении, чуть видны из-за колонн. А я взмахнула рукой, разрезая прохладный воздух. Раздался стук первых барабанов, еще несмелый и глухой. Но вот, он обрел голос и четкость. Теперь стучал целый хор, как будто бились в унисон сердца сотен человек.

Миранг застыл на пороге зала. Его глаза распахнулись то ли от ужаса, то ли от осознания того факта, что назад дороги нет. Я тихо скользнула к центральному камню, поклонилась на четыре стороны и возвестила наше появление.

- Да прислушается богиня, светлая и темная, повелительница жизни и смерти, да будет благосклонна к жрице своей по имени Кхиара и к рабу своему по имени Арден.

Не успел миранг вымолвить и слова, купол распахнулся. Он раскрылся как цветочный бутон. А над ним блестела светлая луна, чуть прикрытая вечерней тучей. Дождя сегодня не было, мирангу повезло. Обычно ливни делают ритуал еще интереснее, как минимум – для меня. Но и луна сойдет.

Прозрачный свет озарил центральный камень. В этом свете вспыхнули знаки, вырезанные по краю. Только тогда стали заметны углубления для стока крови. Стоило мне приблизиться и улечься на это возвышение, черно-золотое платье начало само собой шевелиться. Оно выгибалось и льнуло, четко повторяя формы тела. Продолжалось это до тех пор, пока ткань не слилась со мной, превратившись во вторую кожу. Она облепила меня от шеи до пяток, как тонкий кокон. Я не могла сдвинуться с места. Жрицы затянули прекрасную, но заунывную песню. Я слышала ее из ночи в ночь, и про себя тихонько напевала. Не то, чтобы я служила богине, спустя рукава. Но если служишь несколько лет, изо дня в день, начинаешь более прозаично воспринимать происходящее. Это для гостей мы выглядели жуткими служителями культа. А сами себя считали работниками храмового комплекса, разве только начальник – божественного происхождения.

Вот и сейчас я лежала, жрицы гудели свой заунывный мотив, барабаны гремели как неотвратимость, вгоняя все живое в неизменный транс. Платье вело себя так, как ему полагалось по храмовой инструкции, камень был чуть слишком холодным, но я привыкла. Луна светила мне в глаз, приходилось щуриться. А миранг Арден все стоял, ожидая божественного послания.