Дело закатной девы

Миранги затихли. Они переглядывались. Наконец, вопросительно уставились на Ардена. Тот был невозмутим. Стоял, прислонившись к колонне, сложил руки на груди, да посмеивался. Наконец, хрип удавленного соратника ему надоел.

- Кхиара права. Никто не смеет ей указывать. И никто не смеет ее трогать. Не хочется терять вас из-за вашей гордыни и глупости. А чужая культура может сильно отличаться от привычного, помните об этом, чтобы не допускать печальных ошибок.

Миранги снова переглянулись, но кивнули. Мечи были убраны в ножны. А я разжала пальцы, и мелкий парень грохнулся на землю, хрипя и отплевываясь. Он попытался, было, ляпнуть что-то оскорбительное в мой адрес, но хватило одного взгляда, и он заткнулся. Только глаза сияли ненавистью. Вот, один новый враг у меня уже есть. Неплохое начало. Но самое главное – я поняла, что богиня не отобрала силу. А это значительно упрощало жизнь.

Миранги насупились и, в мрачном расположении духа, отправились запрягать лошадей. Мне подготовили крытую шатром повозку. Видимо, не рассматривали меня в качестве компаньона, способного преодолевать путь верхом. Впрочем, я не спешила сетовать. Жрицы очень уважают комфорт.

Мы тронулись в путь без задержек. Маленький инцидент – не в счет. Я не прекращала думать, отчего мелкий миранг так на меня обозлился. Повода у него не было. Кроме того, странно, что парень обращался к своему королю, пусть бывшему, без должного уважения. Что-то тут нечисто.

Повозка мягко тянулась вслед за конными. Я выглядывала из шатра, рассматривала дорогу и думала о том, как же давно никуда не ездила. Мимо текли рощи, деревья ломились от сочных фруктов. На холмах колыхалась изумрудная трава, кое-где попадались заросли золотистого кустарника. Звонкие ручьи сбегались в озерца, прохладные и свежие. Вдали грузно покачивалось море. Даже отсюда можно было различить разноцветные паруса торговых кораблей, россыпь лодок и прогулочных суденышек. Мой край был богат и роскошен. Интересно, каковы они – земли мирангов. Поговаривают, там бывает снег. Кто-то даже говорил, что в их землях холод держится слишком долго, - воды успевают промерзнуть на десяток локтей.

Так я рассматривала окрестности и размышляла. Даже не заметила, как на море опустился винно-красный закат. Сердце болезненно сжалось. Впервые за долгие годы я не буду пробираться между вуалями, не пойду по коридорам, в отблеске огня и свете призрачных фресок. Впервые за долгое время я не лягу на тот прохладный камень, не поболтаю с богиней, которой попросту бывает скучно. Когда богине скучно, она заглядывает в свой храм в лунном тумане. Она слушает пение своих закатных жриц, танцует под стук барабанов, иногда – болтает со мной.

- Привал! – огласили конные.

Повозка остановилась. Я приоткрыла полог и осмотрелась. Мы съехали с дороги и расположились на берегу, где холмы выступают в море, образуя полукруг небольшого залива. Я выскользнула из шатра и отправилась размять ноги.

Прогулявшись по теплой воде, я по привычке уселась на камень. Казалось, ничего не изменилось. Да, берег немного другой, зато теперь я досмотрю до финала поздний закат. Задумавшись, я не заметила кое-что важное.

Когда отправлялась в путь, даже не подумала сменить платье, ведь не привыкла ходить в чем-то другом. Разве только накинула непрозрачную тунику, чтобы не смущать неотесанных мирангов. И вот теперь я почувствовала, что жреческое платье шевелится, как положено по храмовой инструкции. Но ведь я нахожусь не в храме, и проводить ритуал не намерена. Что же происходит?

Я сбросила с плеч тунику. Удивительно, ткань не старалась принять форму кокона, спеленать меня и удержать в неподвижном состоянии. Такая шутка с платьем имела особое значение. Богиня проверяла гостей на вшивость. Ведь нет ничего проще – убить обездвиженного человека, который валяется на специально предназначенном ритуальном камне. Подходи и бей. Таким был отвлекающий маневр, чтобы в душе просителя промелькнула вся суть, и на поверхности оказалось самое главное.

В этот раз платье проигнорировало служебную инструкцию. Оно облепило меня целиком, ткань расползлась по телу, превращаясь во вторую кожу. Я знала эту форму. В такой форме я убивала. Не успела подумать об этом, как на голову обрушилось что-то тяжелое. Перед глазами вспыхнули искры, в висках загудело, ноги подкосились сами собой. Послышался глухой голос, он хрипло выплюнул:

- Чтобы не мешала.

Больше я не могла пошевелиться. Меня связали, накинув несколько петель вокруг горла, груди, бедер и колен: даже голову не повернуть. Вскоре мое тело поволокли в сторону грота. Прекрасно, и что толку от божественного дара, если против лома по затылку не придумали приема? Я выдавила:

- Кто ты? Что тебе нужно?

- Заткнись! – заметил нападавший.