Дело «Тридевятый синдикат»

– Мы требуем возвращения на историческую родину! – строго заявил папа белка. – Сыты по горло этой экзотикой. Ни шишек, ни орехов приличных не найдешь…

– Всех возьмем, – махнул рукой вожак летучих обезьян.

– Ну, с богом! – решительно взмахнула рукой Марьюшка.

Черти поперхнулись.

– А как же вы? – спросил вожак Марьюшку.

– У нас свой транспорт, – девушка тряхнула метлой.

Обезьяны подхватили всю компанию на руки, взмыли в воздух и понеслись на север.

Как только шум и гам летучей орды затих вдали, Илья откинул в сторону сковородку, повернул Марьюшку к себе лицом и приник к ее устам…

– Э! Э! Так не пойдет! – заволновалась Ягуся.– Свадьбы еще не было…

Старушка принялась торопливо колдовать.

Синдикат во все глаза пялился на зеркальце. Оно с удовольствием отобразило, как метла вывернулась из руки Искусницы и довольно ощутимо шлепнула увлекшегося капитана чуток пониже спины.

– Следующая остановка «Фрау Грета», – сообщил Илья, усаживая Марьюшку на метлу перед собой. Намек капитан понял правильно. Правда, думал, что исходит он от его нареченной.

– Фрау Грета так фрау Грета, – согласился Асмодей, – окажем услугу нашему Люцику. На Руси, как я помню, довольно серьезно относились к предсказаниям волхвов…

– Отцвели уж давно хризантемы в саду, – тихонько мурлыкал под нос Илья, нарезая третий круг, центром которого была избушка фрау Греты. Марьюшка укладывалась спать. Старушка хлопотала около нее, взбивая перины, а бравый капитан томился снаружи. – А любовь все цветет…

Страшные лесные разбойники дружно храпели у костра на окраине полянки, оберегая покой высоких гостей. Банкет по случаю благополучного возвращения «папы» со спасенной царевной прошел бурно. На уровне. Сам «папа» к спиртному не прикасался. Он был пьян и без него. На четвертом кругу капитан не выдержал, воровато оглянулся и углубился в лес. Кривобокая сосенка росла как раз напротив окна избушки.

– Как пацан, ей-богу, – укорил себя Илья, хватаясь за нижнюю ветку.

Последний раз он подглядывал за переодевающимися девицами в четырнадцатилетнем возрасте. Увлеченный предметом своей страсти, капитан не заметил, что к сосне подбирается странная фигура в длинной, до пят, рубахе, с седой бородой, горящими глазами фанатика и тяжелым посохом в руках.

– Нехорошо, сын мой…

Сухая ветка под рукой Ильи хрустнула, и он рухнул вниз.

– Ую-юй! – заверещала фигура, прыгая на одной ноге. – На копыто наступил, козел!

Посох довольно ощутимо приложился о загривок капитана.

– Че вылупился? Волхвов не видел! – простонал Асмодей, потирая ушибленную ногу.

– Извини, папаша, – развел руками Илья, – а откуда в неметчине волхвы? – насторожился вдруг он.

– Ну друидов, – прошипел Асмодей, – кой черт разница!

– А, ну это другое дело…

– Так я о чем, – опомнился Асмодей, – нехорошо, сын мой…

– Я больше не буду, – засмущался капитан, пристыженный, что его застали за столь неблаговидным занятием.

– Поздно, – строго сказал «волхв-друид», – зло уже свершилось!

– В смысле как? – выпучил глаза Илья.

– Нельзя строить свое счастье на несчастье других!

– Да кого я обидел? – возмутился капитан.

Асмодей сделал знак, и к Илье подползла хнычущая ежиха. Рассказ ее не занял много времени, зато бесился капитан долго. Наконец-то он въехал, кто стоял за всей этой героической эпопеей.

– Ну артисты! Режиссеры! Постановщики хреновы!

– Вот и я о том же, – подлил масла в огонь Асмодей. – Кому-то игра, а тут, понимаешь, невинные ежики страдают. Не будет тебе счастья с Марьюшкой, пока его из беды не выручишь.

– Выручу! – Мысль о том, что он столько времени ходил на коротком поводке у своей бравой команды, так разозлила капитана, что он срочно решил с него сорваться. – Где этого ежика найти, не подскажешь?

– Нам, волхвам… в смысле друидам, многое ведомо.

Асмодей отбросил посох в сторону, подхватил капитана на руки, и они оказались в темном мрачном помещении. На стене вспыхнул факел.

– Жди здесь, – ухмыльнулся «волхв», – а я пойду страдальца нашего поищу.

Асмодей довольно засмеялся и исчез.

– Кажется, я влип, – сообразил Илья. На этот раз горячность его подвела.

Откуда-то снизу доносились звуки, напоминающие грохот отбойного молотка.

– А жизнь-то здесь кипит, – заинтересовался Илья и начал озираться в поисках выхода.

Снизу раздался глухой удар. Пол затрещал и пошел трещинами. В образовавшуюся дыру вылез металлический штырь, ощетинился стальными распорками и вцепился в гранитную плиту. Кто-то быстро замазывал его раствором. Опять-таки снизу. Илья подошел ближе…

Жизнь кончена. Люцифер сидел в своем любимом кресле, в своем любимом кабинете, бессмысленно уставившись в одну точку. Длинная череда провалов и повальное дезертирство рядового состава с трудового фронта в его ведомстве достигли критической отметки. Дьявол не видел выхода. Это конец. Нечистый выдвинул верхний ящик стола, вытащил оттуда старинный кремневый пистолет, приложил дуло к виску и нажал на курок. Выстрела не последовало. Люцифер недоуменно посмотрел на пистолет:

– Ах да! Порох!

Старательно подсыпав порох на полку, дьявол повторил попытку. Осечка.

– Нет, ну надо же, как мне не везет!