Дело об испуганной машинистке

– Нет. Вас нашли люди, которые работают для меня. У них есть свое бюро в Париже.

– И парижское бюро нашло меня? Месье, это невозможно!

Мейсон слегка улыбнулся.

– Однако, я здесь.

– И я здесь. Но... Человеку вашей профессии не следует... как вы это говорите?.. Возражать.

– Что за человек Уолтер Ирвинг?

– У него много друзей. Он очень милый. У него... как это называется?.. слишком много сердца. Это большое сердце, оно всегда доставляет ему много хлопот. Уолтер отдал бы все... даже собственную рубашку. Когда он кому-то верит, то верит по-настоящему. Нередко люди... они этим пользуются. Вы его друг, уи?

– Я хотел бы что-нибудь узнать о нем.

– А эта женщина ваша жена?

– Мой секретарь.

– О, тысячу раз извиняюсь. Вы производите впечатление... ну... одного человека.

– Мы уже давно работаем вместе.

– Понимаю. Я могу сказать вам кое-что, как другу Ирвинга?

– Почему нет?

– Этот Дэвид Джефферсон... берегитесь его.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, что его нужно опасаться. Он очень хитрый и очень скользкий. У него... сумасшедшие идеи в голове.

– Что вы о нем знаете?

– Что я знаю, месье? Знаю очень мало. Только ведь у женщины есть интуиция. Женщина может сказать. Уолтера, того хорошо знаю. Он большой. Напоминает собаку. Он честный. Всем верит. Но Уолтер любит... вы это называете хвастать... любит производить впечатление. Любит хорошо одеваться и появляться на людях с красивой женщиной под руку. Любит толпу... Любит... – она разразилась громким смехом.

– Он слишком прост для того, кто вовсе не глуп, – продолжала она через минуту. – Старается, чтобы девушка, с которой он появляется, бросалась в глаза, чтобы люди на нее оглядывались. Поэтому, когда я выхожу куда-нибудь с Уолтером, то надеваю платье... Мадемуазель... секретарша знает, что я имею в виду. Такое, которое подчеркивает формы. Уи?

Делла кивнула головой. Марлин снова рассмеялась, но на этот раз очень игриво.

– И тогда Уолтер счастлив. Я считаю, господин адвокат, что этот Джефферсон...

– Я думал, что вы не знаете Джефферсона, – перебил ее Мейсон.

– Люди говорят, а я слушаю. А теперь вы меня простите, уи? У меня брат, у которого болит... голова. Если он не будет беспокоиться, то, может быть, поправится. Вы милые люди и я пригласила бы вас войти, но он может разволноваться... о, нон.

– Весьма благодарен, – слегка наклонил голову Мейсон. – Уолтер Ирвинг знает, где вы находитесь сейчас и что вы живете в нашем городе?

– Что я в этом городе? Конечно знает. Он нашел меня здесь. Этот Уолтер Ирвинг до всего охотник, а в обществе веселый. Если бы не больной брат, то я надела бы платье, мадемуазель знает какое, – француженка с озорством подмигнула Делле, – с большим декольте, в обтяжку, и побегала бы с Уолтером по ночным заведениям. Его это очень бы порадовало, да и меня тоже. Но у меня свои обязанности. Я должна сидеть дома. Господин адвокат, пожалуйста... послушайтесь Марлин Шомон. Этот Дэвид Джефферсон, он очень холодный, очень вежливый и предательский, как змея.

– Если вы увидите Уолтера Ирвинга, то вы скажете ему, что я был здесь?

– Вы хотите, чтобы я не говорила?

– Не знаю, – заколебался Мейсон. – Просто я хочу быть уверен в чем-то определенном.

– Я заключу с вами сделку... снова неправильно сказала... договор, так? Вы не скажете того, что я говорила о Дэвиде Джефферсоне Уолтеру Ирвингу, а я не скажу, что вы были здесь. У нас общий секрет, уи? Но если этот Дэвид Джефферсон сделал плохую вещь, то присмотрите, чтобы он не потянул за собой моего друга Уолтера, уи?

– Вы думаете, что Джефферсон сделал что-то плохое?

– Так говорят разные люди.

– Но «Южноафриканская Компания» дала ему прекрасную характеристику. У них безграничное доверие к его чувству чести и справедливости.

– Господин адвокат, я уже сказала вам, что чувствовать могут только люди, а не Компании. Когда дело дойдет до суда, я буду читать газеты с большим интересом. Но вы обратите внимание на этого Дэвида Джефферсона. Он может рассказать вам сказочку, в которую можно верить до тех пор, пока ему не начнут задавать вопросы. Но когда он начнет давать показания и увидит, что уже ничто больше не сможет спрятать за изысканными английскими манерами, то наверняка придет в ярость. А когда он будет в ярости, то только тогда начнет бояться. Лучше обращать внимание!

– Такой у него темперамент?

– Этого, господин адвокат, я не знаю, но слышала, что говорят другие. Когда он в бешенстве, то делается совсем плохим. Его вежливые манеры – это маска.

– Благодарю вас, – еще раз вежливо поклонился Мейсон.

Она секунду поколебалась, а затем, игриво прикоснувшись к губам кончиками пальцев, послала ему воздушный поцелуй. Затем она закрыла дверь – тихо, но решительно.

11

Перри Мейсон и Пол Дрейк вышли из лифта и дружно направились по коридору большого здания.

– Вот эти апартаменты, – сказал Дрейк, останавливаясь перед дверьми, на матовом стекле которых было написано слово «вход», а так же номер «555».

Дрейк открыл двери.

– Ну, ну, – буркнул Мейсон, осматриваясь вокруг, – ты устроил офис на отлично, Пол.