Дело о призрачном воре

Глава 10 Аналитическая машина

Люциус, Себастиан, Харольд и Джеймс брели в лучах полуденного солнца по оживлённой Пиккадилли к Берлингтон-хаусу, где располагалось Лондонское королевское общество, как вдруг на них надвинулась громадная тень. Солнце закрыла огромная парящая машина. Урча моторами, всего в каких-то двухстах футах над их головами проплывал здоровенный дирижабль бронзового цвета. Он направлялся к высокой металлической конструкции, которая возвышалась над зданиями неподалёку и служила пристанью сигарообразному летательному аппарату.

– Вы только посмотрите! – Харольд, запрокинув голову, округлившимися глазами наблюдал за дирижаблем. – Я бы тоже на таком полетал.

– Мы с мамой однажды летели в дирижабле из Нью-Йорка в Париж, – сказал Люциус. – Года два назад. Там можно было удобно сидеть за столами, есть и пить. А ещё там был музыкант, игравший на специальном лёгком пианино. Казалось, будто находишься в клубе – только более оживлённом, чем тут внизу, на Темзе. Лишь в окно было заметно, что на самом деле находишься высоко над морем.

– А вы знали, мастер Харольд, что такие дирижабли могут весить до двухсот сорока тонн? – вмешался Джеймс. Автомат сопровождал троих мальчиков на этой прогулке в солнечный денёк и явно этим гордился. – По весу это почти как сто двадцать паровых кебов.

У Харольда округлились глаза:

– Сто двадцать паровых кебов пролетают сейчас над моей головой?!

– Если можно так выразиться.

Себастиан запрокинул голову:

– Интересно, как они держатся в воздухе. Они используют ту же технологию, что дядя Харольда, который делает эти летающие металлические шары, чтобы полететь на них на Луну?

– Вовсе нет, мастер Себастиан. – Джеймс покачал металлической головой. – Кейворит, который вы имеете в виду, – новое изобретение. Но если он будет надёжно работать, это может навсегда изменить воздухоплавание. Нет, дирижабли удерживает в воздухе так называемый наполняющий газ; обычно это гелий, потому что он не воспламеняем. В этом дирижабле над нами, наверное, около семи миллионов кубических футов наполняющего газа. Поэтому он такой большой.

– Откуда ты столько всего знаешь о дирижаблях? – удивился Люциус.

– Я знаю множество фактов о множестве вещей, – ответил автомат-дворецкий, и Люциусу почудились весёлые нотки в его голосе. – Если вы не забыли, Харольд внёс в меня всю информацию из научной библиотеки своего отца.

Люциус понимающе кивнул. Он не забыл – ведь Джеймс упоминал это при каждом удобном случае.

– Точно. Ты ходячая энциклопедия. Надо почаще брать тебя с собой. Ты можешь оказаться полезным.

– Я почту за честь помогать всем вам и за пределами «Воронова гнезда», мастер Люциус. Должен признаться, мне скучновато постоянно присматривать за мисс Софи: эта змея хоть и милая, но, честно говоря, не слишком общительная.

– Тогда тебе повезло, что Тео идёт после обеда с мисс Софи к ветеринару и ты сегодня свободен, – заметил Себастиан.

Зачем тигровому питону к врачу, никто из них не знал. Тео сказала только: «Это змеиная проблема. Мисс Софи не любит об этом говорить».

Из металлических швов Джеймса вырвались весёлые облачка пара:

– Обещаю вам, мастер Себастиан, вы не пожалеете, что взяли меня с собой. Мы с Элизой знакомы ещё с тех пор, как её ввели в эксплуатацию. Вы намного скорее выясните у Элизы то, что хотите, если я пойду с вами. Она – как бы подипломатичнее выразиться? – несколько своеобразная.

– Аналитическую машину Лондонского королевского общества зовут Элиза? – уточнил Люциус.

«И у неё свои причуды, как у Шерлока Холмса?» – он недоверчиво переводил взгляд с Себастиана на Харольда и механического человека.

– Совершенно верно, – кивнул Джеймс. – Кажется, изобретатель назвал её в честь своей юношеской любви. Но это лишь слух, который не подтвердили ни Элиза, ни сконструировавший её мистер Баббидж.

В ответ на растерянный взгляд Люциуса Себастиан лишь пожал плечами.

– Сначала, как договаривались, побеседуем с моим отцом, – сказал Харольд, который, похоже, не прислушивался к их разговору. – Если он не сумеет нам помочь, обратимся к аналитической машине.

– А твой дядя разве не член Общества? – спросил Себастиан.

Мальчик в очках покачал головой:

– Уже нет. Он купил дом за городом и устроил там мастерскую. Как сказал отец, дядя Джозеф считает, что в одиночестве лучше работается. Наверное, ему просто надоело слыть чокнутым из-за того, что он хочет полететь на Луну.

– Что-то безумное в этой затее есть, – заметил Себастиан.

Харольд решительно поправил очки и упрямо возразил:

– Не бывает чокнутых учёных. Есть только учёные с мелкими замыслами и учёные с крупными. И, если первые завидуют последним, потому что у них самих нет таких удачных идей, это ещё не повод кого-то порочить.

– Интересно, к какой группе относится наш невидимка, – пробормотал Люциус.

– Это мы скоро выясним! – заявил Себастиан.

Перед ними огромный дирижабль повернул и пристыковался носом к мачте. К нему приставили металлический трап и закрепили его внизу под обшивкой бронзового цвета. Открылся люк, и из него начали высаживаться пассажиры.