Дело о демонах высших сфер

Мем разжал пальцы. Как парень, доктор был красавчик. Как женщина… даже близко нет. Слишком крупный рот, слишком острый нос, слишком выступающие скулы, слишком высокий рост, слишком костлявые и сильные руки, слишком низкий голос. Возраст наверняка больше, чем кажется. Ключицы выпирают так, что заметно сквозь одежду, груди нет, фигуры нет, тощая. Походка, жесты, одежда на ней сидит мужская — словно надо так… Совсем ничего привлекательного. Никаких чувств, никаких ощущений, словно не человек, а стекло. Идаши. Не спит ни с кем, пока не отомстит. Или просто ни с кем. Сейчас Мем понял, что это на самом деле значит. Идаши — все равно "он". В стерильном отношении. Можно было даже признать, Мем к нему привык. Именно к такому. По крайней мере, в роли женщины представить себе Наджеда не получалось. Даже если переодеть и по-другому причесать — один высокомерный взгляд сквозь очки все испортит.

— Как пожелаешь, — ответил Мем. — Не нравится — не держу. Нравится — оставайся. Я не хотел обидеть. Только посмотреть.

— Посмотрел?

Мем кивнул. Доктор подобрал свою булавку, быстро заколол платок.

— Никогда не дотрагивайся до меня больше, — сказал он и снова взялся за ножницы. — Надоел мне протягивать руки. Или скажу твоей жене, что пристаешь, — и нажал на один из прокусов так, что у Мема глаза полезли на лоб. — Вот это место мне не нравится. Придется потерпеть…

— Как тебя на самом деле зовут? — спросил Мем, когда заново раскуроченную руку ему залепили лекарством и завязали.

— Тебе зачем?

— Хочу хоть немного знать, с кем приходится работать.

— У тебя есть претензии ко мне, как к специалисту?

— Пока никаких.

— Тогда просто забудь. Меня зовут доктор Наджед. И я знаю свою работу.

Мем, честно признаться, так ничего и не понял. Если он рассчитывал, что выбьет из равновесия и вызовет таким образом идаши на откровенность — ничего не вышло. Ни единого лишнего слова. Вокруг кого Наджед ходит со своей неосуществимой местью? Зачем ему префектура, а киру Хагиннору присмотр за ним в префектуре в лице Намура? Ладно, когда приходится решать загадки, загаданные врагами. А когда их загадывают люди, которых, пусть относительно, но считаешь своими?.. Все-таки нужно идти домой и ложиться спать. Когда сутки не спишь, бред какой-то в голове.

* * *

Пока Илан решался сознаться в родстве с предателем имперских интересов, префект ушел в сторону усадьбы.

Илан прогулялся туда-сюда по условной границе садов, пиная мелкое крошево — осколки ограды, отделявшей в прошлом усадьбу от городского архива. Но пересечь невидимую границу и пойти следом так и не решился. Сел под кустом на каменный блок и стал смотреть за муравьями. В муравейнике кипела работа. Натоптанными привычными путями муравьи спешили по делам, строго соблюдая систему и порядок. Каждый отвечал за свой участок работы, каждый был готов помочь товарищу, каждый знал, чего хочет, и свое место в этой жизни. С этой точки зрения префектура напоминала муравейник. Порядка там, конечно, было поменьше. Жалобщики вообще не соблюдают никакой системы, сегодня их привалило, почти как в первый день. Служащие сбились с ног. На помощь инспекторам уже вызвали и дознавателей, и даже писарей. В муравейнике никто не отлынивал. В префектуре же был кое-кто, не принимавший участия в спасении от завала делами и бумагами.

Бывший инспектор Адар некоторое время после выволочки простоял возле своего стола, бессильно сжимая кулаки. Потом принял решение, сгреб содержимое ящиков в холщовый мешок, рабочие документы бросил, где лежали, и убрался восвояси. Инспектор Номо, которого тут же за спиной прозвали "три желания", дел у дяди не принял. Но и из префектуры не пошел. Сначала выбежал в казармы. Когда Илан закончил с уборкой и вышел во двор, Номо стоял в воротах псарни и задумчиво смотрел поверх высокого кирпичного забора в сторону порта. Тосковал по вольной жизни в портовом отделении старой управы, наверное.

Илан сломал на кусте прутик и перечеркнул в пыли несколько муравьиных троп. Муравьи тут же сбились с порядка и забегали кругами. Пусть и у них будут сложности, чтоб не одной префектуре кувыркаться в волнах приключений. Краем глаза он видел, что Номо идет к нему.

— Подвинься, — сказал инспектор Илану.

Илан молча исполнил.

— Как думаешь, что мне теперь делать? — сразу спросил Номо Илана о самом главном.

— Запишись в армию или в береговую охрану, — пожал плечами Илан. — Что меня-то спрашиваешь? Это твоя жизнь.

— Я не про это, — Номо тоже взял прутик и сунул его в муравьиную норку. — Я мало что умею и могу здесь, но там, за оградой, я умею и могу еще меньше.

— Утешайся, глядя на работу инспектора Намура. Он все умеет там, зато здесь вообще ничего не умеет. Каждую сотую стражи спрашивает у кого-нибудь совета, — предложил Илан. Ему не было жалко Номо. Тот сам был виноват в своих бедах, недостаточно думал сам, черезмерно полагался на дядю.

— Это будет выглядеть глупо. Хватит с префектуры и одного Намура. Я бы уехал, конечно… Да денег нет.

— А что тебе префект сказал делать?