Дело небрежной нимфы

Шериф достал из кармана ручку, положил пакет с листом на колено и расписался.

- Благодарю вас, шериф, - произнес Мейсон и, взяв еще один лист чистой бумаги, положил его на стул судьи. - А теперь сделайте то же самое здесь.

Шериф, недоуменно пожав плечами, расписался и на нем.

- Я так и знал, - сказал Мейсон, взяв оба листа в руки, - подписи отличаются друг от друга.

- Ну, конечно, отличаются, - раздраженно проговорил шериф. - Сумочка ведь мешает...

- Совершенно верно! - воскликнул Мейсон. - Именно поэтому я и попросил вас расписаться на двух листах. Подписи на пакетах четкие и правильные, а это значит, что их ставили на пустом пакете. И кроме того, шериф, не забывайте, что сумочка была промокшей и она наверняка бы промочила пакет. Так что чернила на нем должны были расплыться. Но этого не произошло. Как вы все это объясните суду?

- Разумеется, я все объясню, - ответил шериф. - Мы не могли поставить подписи на пакете с сумочкой. Мы расписались на нем до того, как поместили туда сумочку.

- Ага, - сказал Мейсон. - Значит, вы и другие джентльмены подписывали пустой пакет, так?

- Я этого не говорил. Я сказал, что мы расписались на пакете, прежде чем поместить туда сумочку.

- Ну хорошо, - согласился Мейсон. - А как же получилось, что мокрая сумочка не оставила никаких следов на пакете?

- Я э-э... могу сказать...

Шериф с беспокойством взглянул на Глостера, потер рукой подбородок.

- Я жду ответа, - настаивал Мейсон.

- Ну, само собой разумеется, - сказал шериф, - нельзя было засовывать мокрую сумочку в бумажный пакет. Это было бы глупо.

- И что вы сделали?

- Я... э-э... Когда ее достали, я сказал, что мы могли бы подписать пакеты, а я потом положил бы туда сумочку и ее содержимое. Но я, естественно, не мог положить в пакет мокрую сумочку. Поэтому подождал, пока она высохнет.

- И сколько вы ждали, шериф? - спросил Мейсон.

- Ну, я не знаю. Мне доверили положить ее в пакет, а его опечатать, и я взял на себя эту ответственность.

- Одним словом, - сказал Мейсон, - все эти подписи говорят лишь о том, что люди, находившиеся вместе с вами, расписались на пустых пакетах и оставили сумочку у вас в надежде, что вы положите ее с содержимым в пакеты и опечатаете их сами на другой день.

- Не в другой день, а просто позднее.

- Другими словами, - пояснил Мейсон, - вам отдали пустые подписанные пакеты, а их содержимое вы вложили гораздо позже.

- Не гораздо позже, а вскоре.

- Но вы же сами сказали, что положили сумочку в пакет после того, как она высохла.

- Сумочка находилась у меня, и с ее содержимым ничего не случилось.

- А где вы сушили ее?

- В своем кабинете.

- И сколько она сохла?!

- Не знаю, я не засекал время.

- Значит, могло пройти два дня, прежде чем вы положили все в пакеты?

- Я уже ответил, что не хожу с секундомером.

- Итак, ваша честь, - проговорил Мейсон. - Нельзя с уверенностью утверждать, что эту газетную вырезку не положили в сумочку в то время, пока она сохла. Суд увидит, что вырезка не подвергалась воздействию воды.

- Вырезка была в коробочке, - сказал шериф. - В маленькой коробочке, похожей на пудреницу.

- Я не думаю, что суд пытались ввести в заблуждение, - после некоторой паузы произнес судья Гарей, - и все же это дело с подписями на пустых пакетах, шериф, не проясняет сути. Суд не готов сейчас принять окончательное решение о приобщении сумочки в качестве вещественного доказательства, по мы обсудим этот вопрос.

- У меня есть еще несколько вопросов к свидетелю, - сказал Глостер.

- Спрашивайте, - сказал судья Гарей, - а то пора прекращать заседание.

- А что еще вы делали на яхте обвиняемой, шериф?

- Я ее осматривал.

- И что вы нашли?

- Я нашел мокрую юбку. А впереди, на уровне правого колена, было небольшое розоватое пятно.

- И что вы предприняли?

- Я отдал его в лабораторию, чтобы проверить, не кровь ли это.

- А теперь, ваша честь, можно и закончить заседание, - сказал Глостер, улыбаясь.

- Итак, - произнес судья Гарей, - суд прерывает заседание. Оно возобновится завтра в десять часов утра.

Дороти Феннер огляделась, ища глазами смотрительницу.

- Минуточку, - ответил Мейсон. - Я хочу задать вам один вопрос... Дороти, посмотрите на меня...

Она медлила, потом губы у нее дрогнули.

- Только не плакать! - приказал Мейсон. - Что за глупости! Вокруг люди. Скажите, вы ходили туда? Ходили?

Она опустила глаза.

Он достал из портфеля письмо:

- Делайте вид, будто его читаете. А теперь ответьте, вы ходили туда?

- Да, - ответила она почти шепотом. - Я сделала, как он просил. Ворота были открыты. Когда я вошла в кабинет, он лежал на полу в луже крови. Я опустилась на колени. Он был мертв. И тут я услышала, как сзади кто-то закричал. Не оглядываясь, я бросилась к окну, выскочила на улицу и побежала к причалу.