Дело, которое нужно закончить

— Но изменился ты, конечно, здорово! Потому и не сразу узнал! — сказал он, как бы поясняя и извиняясь.

— Да за столько-то лет, конечно! — с пониманием согласился Геня. — Да и вообще, тут столько изменилось, что…

И присвистнул.

Присвистнул и сразу же уточнил:

— Едем? Или ждем кого?

— Едем! Кого нам ждать? — ответил Рябов. — Или тебе еще кого подхватить надо?

Геня посерьезнел и, помолчав немного, сказал:

— Мне тут ни ждать, ни подхватывать никого не надо! Я тут за безопасность отвечаю.

— Ишь ты! — воскликнул Рябов и сразу же спохватился: — Уж извини, никак не ожидал. И давно?

— А с самого начала! Все мной поставлено, и, кроме меня, никто этим не командовал.

— Значит, тебя вся эта катавасия больше всех беспокоит? — спросил Рябов.

— Если честно, то не так, чтобы… — почти безразличным тоном ответил Геня. — Во всех этих делах я наезда на нас не вижу.

— А Тамара видит, — как бы возразил Рябов.

Геня посмотрел на него, потом на дорогу, снова на Рябова и сказал:

— Томку — между нами — другое пугает.

— И что же?

Геня снова посмотрел на него — на дорогу, потом слегка сбавил тон:

— Ну, это мне так кажется, а я, может, и ошибаюсь…

— Ты уж, если начал, не крути вола за хвост, — попросил Рябов. — Рассказывай…

Геня молчал, и Рябов сказал с пониманием:

— Нет, конечно, если я не вашего полета птица…

— Да не в том дело, — перебил Геня. — Я ведь только вижу и догадываюсь, а может, и ошибаюсь… Но так мне кажется, что Томка боится, как бы Нинка все не продала. Ей ведь все отцовы дела побоку…

— В каком смысле? — не понял Рябов.

— Ну, «в каком-каком»… — передразнил Геня. — Она же этим никогда не занималась, дела не знает, и не похоже было, что узнать захочет. Ей сейчас проще все продать, потому что у нас главный собственник — дядя Денис, а все остальные… так… сбоку припека… Ну, кроме Томки, Григория и меня…

— А вы что же?

— Тут такое дело, — охотно рассказывал Геня, — когда дела пошли хорошо, когда все у нас расхватывали и еще просили, решил дядя Денис всех сделать собственниками. Знаю потому, что он все это с нами обсуждал: со мной и Томкой. И говорил, что на свои деньги человек будет охотнее работать.

— И что?

— А ничего. Он предложил, а никто не захотел, и только мы с Томкой и взяли по десять процентов акций.

— И больше никто?

— Больше никто. — Геня шумно выдохнул: — Тупой народ-то, хочет, чтобы под него все текло и вытекало, а самому двигаться будто и нужды нет!

— И если Нина продаст, то твои, например, десять процентов ничего не будут значить, — догадался Рябов.

— Ни копейки! — согласился Геня. — Нам за них и гроша не предложат… — Он замолчал, но было его молчание каким-то напряженным и беспокойным. Терпел он недолго. — Тут ведь важно, что Нинка цены настоящей не знает и знать не может, а…

— А ты знаешь… — продолжил Рябов.

— Да как сказать. — Геня не скрывал своих сомнений, но продолжил: — В бухгалтерских делах я не силен, но могу тебе сказать, что дядя Денис в год получал миллионов пятнадцать — двадцать… Хотя, конечно, он — хозяин, тут все справедливо…

— Пятнадцать — двадцать? — удивился Рябов. — Ты же знаешь, что я в его доме живу, но, честно говоря, никаких следов роскоши не видел, так что…

— Могу тебе сказать, что и в городской их квартире, где последние годы Нинка живет, тоже роскоши не видал, но возможно, средства на счетах, — сказал Геня. — Точно знаю, что есть счет, который Нинке достанется, но она пока о нем не знает…

— Она не знает, а ты знаешь? — насторожился Рябов.

— Не забывай, что на мне вся безопасность, — усмехнулся Геня.

Видно было, что он принимает решение.

— В общем, куда и что еще — не наше с тобой дело, но миллиона четыре, а иногда и пять он передавал фирме, вполне солидной с виду, но довольно… как бы сказать… интересной…

— За что переводил? Крышевали?

— Говорю же: безопасность — мое дело, и помощь мне не нужна! — отрезал Геня. — Нет, не крышевали, и, вообще, не знаю, за что он платил. Они обналичивали, а наличку отдавали мне.

— Обналичивали под процент?

— Ну конечно! — удивленно подтвердил Геня. — А как еще? Но мне причитающееся выдавали с точностью до сотенной бумажки…

— И ты их — Денису?

— И я их — Денису, — согласился Геня.

— А он — кому? — продолжил диалог Рябов.

Геня помолчал:

— Только догадываться могу… Но пока не скажу… Уточню… — посмотрел по сторонам и спросил: — Тебе куда надо-то?

6

Понедельник (первая половина дня)

А надо было Рябову на встречи. Точнее, на одну встречу, куда приглашены были сразу трое. Трое из того списка, который нашелся в столе Доброхотова: две девушки и парень по имени Артем. Известие о смерти Дениса Матвеевича все трое восприняли с уместными реакциями и печалью, но вопрос о том, чем занимались они под руководством Доброхотова, вызвал странную реакцию: все трое начали выяснять, кто он, Рябов, такой, чтобы спрашивать, и пояснения их, кажется, не устраивали.