Дело беглеца

Михаил закурил у открытого окна на кухне, разглядывая задний двор. Там было проще, чем с фасада – лужайка, усыпанная жухлой листвой, деревья, полутораметровый забор, отделяющий территорию от прочей местности. До Берлинской стены – не больше километра. Она проходила не только по городской застройке, но и за пределами. Сверху доносился шум, кажется, работал телевизор. Дополнительный второй этаж в этой секции отсутствовал. Вернее, он был, но принадлежал соседям. И не факт, что фрау Штайгер или фрау Шлезингер. Планировка в этих домах была крайне запутанной.

До магазина он дошел за несколько минут – по дорожкам, через открытое пространство. Магазин самообслуживания – универсам по-русски (на Западе такие заведения называли супермаркетами) – занимал два просторных зала. Привыкнуть к здешнему обилию было сложно. Даже в этой дыре выбор продуктов впечатлял. Кольцов взял тележку, прошелся по залам. Предпочтение отдавал полуфабрикатам – мясо птицы, замороженные котлеты. Хлеб продавался только ржаной. Подумав, опустил в тележку бутылку недорогого виски. Коротать время с алкоголем пока не доводилось. Но надо когда-то начинать.

В кассу выстроилась очередь из трех женщин. В лица он не всматривался, хотя ловил на себе любопытные взгляды. Очередь продвигалась быстро, кассирша работала, как станок с программным управлением. Но все же нашла время поднять глаза и провести оценку внешности незнакомого мужчины. Выйдя с картонными пакетами на улицу, он сел на лавочку, закурил. Две женщины, стоявшие перед ним, весело щебеча, уходили по дорожке. Третья загружала покупки в багажник старенького «Пежо» цвета детской неожиданности. Смерила его равнодушным взглядом, села в машину и отправилась в объезд пустыря. Отсюда неплохо просматривались дома на Тильштрассе. Они стояли практически вплотную. На правой стороне дороги высился недостроенный дом. Возводили что-то аналогичное соседним домам, но временно остановили работы, увезли технику. На отдельных участках стены подняли до крыши, на других – только залили фундамент.

Михаил вернулся в свой новый дом, поочередно поприветствовал фрау Штайгер и фрау Шлезингер, которым не сиделось в своих хоромах. Последняя фрау собралась склонить его к беседе, но Михаил сослался на срочные дела и прошел мимо. Выгрузил покупки в холодильник, сварил кофе, пожевал какие-то безвкусные кондитерские изделия. Прилег на кровать, задумался. Выполнение задания все больше напоминало погружение в анабиоз. Перспективы не просто туманные, а откровенно никакие. План мероприятий отсутствовал. Лежать и ждать у моря погоды? Связь была односторонней. Рихард оставил телефон, звонить не возбранялось. Но не злоупотреблять и общаться экивоками. Ближайший таксофон находился через несколько домов, у 32-го строения. В доме было тихо, шум города отсутствовал в принципе. Не лежалось, одолевало беспокойство. Он включил телевизор – тот что-то показывал, но действие на экране не откладывалось в голове. К тому же шли постоянные раздражающие рекламы. Майор отправился на кухню, чтобы что-нибудь приготовить, положил на стол упаковку с жирным цыпленком (кормили птичку явно анаболиками), охватила вторая волна задумчивости…