Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Моршин, это что, машина такая? А почему у неё колёса треугольные? — спрашивала Зинуля, рассматривая вместе с напарником невероятное чудо техники.

— Рассказываю, — важно начал Нил. — Есть один очень-очень крутой парень — Кен Блок. Он увлекается дрифтом и джимханой.

— Это что, наркотики? — с ужасом спросила Зина.

— Да блин, Зина… Мне за тебя стыдно, ты всего на десять лет старше, а словно бабка несовременная, — начал заводиться Нил. — Какие наркотики!? Чувак — экстремал! Дрифт и джимхана — это… Ну как тебе объяснить? Это — виды автоспорта. Дрифт характеризуется использованием управляемого заноса на максимально возможных для удержания на трассе скоростях, а джимхана — это своеобразный автослалом. Что такое слалом, надеюсь, пояснять не надо?

— Не надо, — обиделась Зинуля. — Скоростной спуск с горы на лыжах по извилистой трассе.

— Точно, — подхватил Нил. — Так вот, этот Кен Блок, помимо прочего, здорово увлекается сноубордом. И чтобы совмещать катание в снежных горах и автоспорт, он стал инициатором создания «Ford F-150 RaptorTRAX» — самого брутального и самого мужского автомобиля-снегохода. Его ещё называют «сноумобиль». Под капотом у него шестилитровый двигатель мощностью четыреста одиннадцать лошадиных сил, а вместо колёс — гусеничные модули «Mattracks», — он нежно погладил чёрную резину, обрамляющую ярко-синие железные «прибамбасы» внутри конструкции, установленной на месте колеса. Яснопонятно, что с разработкой спортсмен-универсал сам бы не справился — я читал, там целая команда авто-маньяков из «WRC Hoonigan Racing Division»[16] трудилась. И вот результат! Ультимативный автомобиль для езды по заснеженному бездорожью. Говорят, у него скорость до трёхсот километров? — это вопрос был уже адресован близнецам, закидывающим в салон поданные Савелием спортивные сумки.

— Рекомендованная — шестьдесят пять, — ответил Виталий.

— Слава богу, — непроизвольно вырвалось у Зиночки. — На таком монстре — да ещё со скоростью в триста километров в час! — я бы ни за что не поехала…

Братья в очередной раз переглянулись, и Виталий подмигнул Валентину.

— Я разве не прав? — удивился Моршин.

— Прав, — успокоил его Виталий. — Только маленькая поправочка: перед нами результат взаимодействия трёх сторон — компании «Ford», самого Кена Блока и непосредственных строителей доработанного варианта в лице «Official SVC». Попросту говоря, был взят стандартный «Ford F-150 Raptor», на него установили жёсткую внедорожную подвеску и поставили внедорожник на гусеницы! А так всё верно рассказывал.

— Круто, Виталий, буду знать, — проговорил Моршин, не заметив, как усмехнулся бритоголовый громила.

— Это же Валентин! — прошипела Зиночка. — Ты что такой невнимательный! У Виталия под правым глазом родинка, а у Валентина — шрам на лбу. Да и одеваются они совсем по-разному. Виталий — в синей куртке, а Валентин — во всём чёрном. Ты в машинах каждую деталь замечаешь, а к людям — невнимателен…

— Извини, Валентин, — исправился парень.

— Ничего, мы привыкшие. Прошу туристов занимать места в салоне! — скомандовал Валентин и, распахнув брезент с торца автомобиля, полез вовнутрь.

Оказалось, что в кузове установлены два кресла с высокими спинками.

— Тебе же холодно будет, — участливо произнесла Князева.

— Всё нормально, — успокоил её Виталий, помогая забраться в кабину.

А когда Нил, примостившись на сидении рядом с Зинулей, захлопнул дверь, Виталий ловко взгромоздился на водительское место, и снегомобиль выкатил со двора…

Мощные фары разрезали кромешную тьму, машина, свернув с трассы на занесённую снегом широкую лесную дорогу, стала разгоняться.

— Как насчёт музыки? — поинтересовался Виталий.

— Смотря какой? — вопросом на вопрос ответила Зинуля.

— Ну уж не Стаса Михайлова, — заверил амбал, лихо крутанув рулём.

— Да я просто так сказала, включайте, конечно.

От раздавшегося из динамиков грохота сначала заложило уши.

Mann sieht ihn um die Kirche schleichen
Seit einem Jahr ist er allein
Die Trauer nahm ihm alle Sinne
Schläft jede Nacht bei ihrem Stein…

Каждое слово словно впечатывалось в сознание Князевой, ей даже показалось, что здоровущий кузнец — наподобие близнецов — забивает слова ей в голову как гвозди, ударяя по ним увесистой кувалдой.

«Люди видят, как он крадётся вдоль церкви… Целый год он одинок… Скорбь забрала все его чувства… Каждую ночь он спит у её надгробия…», — непроизвольно перевела Зиночка первые строки, показавшиеся ей ужасно мрачными.

— Класс! Обожаю «Rammstein»[17]! — перекрикивая песню, восторгался Нил. — Зин, правда, супер?!

Чтобы не разочаровывать молодого приятеля в очередной раз, она энергично закивала головой.

— Только слова уж слишком страшные, — прокричала в ухо Моршину Зина.

Автоматически переведя про себя очередную фразу о том, как главный герой — от чьего лица ведётся повествование — начинает раскапывать могилу, с недоумением спросила:

— А как называется песня?