Дело №1

— Джина была моей клиенткой. Эми, давайте не будем терять времени. Речь идет уже не о двух, а о трех убийствах, — я старалась припугнуть ее, хотя понимала, что даже если она и убила Джину из ревности и еще медсестру, как возможного свидетеля, то убивать Тома Лойсли ей не было никакой надобности. К тому же, у нее было алиби на вечер среды, впрочем, железным алиби это не было.

— Боже мой! А третий кто? — она еще больше побледнела.

— Сын Джины и Грега Лойсли. Вы с ним знакомы?

— Нет, я не знала, что у нее есть, то есть был, сын, — она, не отрываясь, смотрела в свой стакан.

— Эми, расскажите мне о Вашем последнем разговоре с Джиной.

— Только не говорите Роберту, пожалуйста, — взмолилась она, на глазах у нее были слезы.

— Эми, не плачьте. Я не преследую цель поссорить Вас с доктором, мне нужна правда о Джине. Я по крупицам восстанавливаю ее последние дни. Итак, когда и где Вы с ней встречались.

— В прошлое воскресенье. Я позвонила ей утром. Рано, часов в девять. Сказала, что хочу с ней поговорить. Она сначала и слушать не хотела, но я ей сказала, что если она со мной не встретится, то я все про нее и про доктора расскажу ее мужу. Она согласилась.

— Где вы встретились?

— В кафе, в моле, — слова ей давались с трудом.

— Эми, в каком кафе?

— В Карибу Кофе. Я ее еще кофе там облила, — и она расплакалась.

— Зачем?

— Ну, она так нагло себя вела. Сказала, что приехала только для того, чтобы сказать мне, что мужа у нее нет, пока нет и, что я со своими рассказами могу идти куда угодно и к кому угодно, — она говорила совсем тихо, я едва ее слышала.

— А Вы знали, что у нее есть муж?

— Я знала, что она не работает, то есть не работала.

— Откуда?

— Ну, мы, когда договариваемся о времени визита, всегда спрашиваем, как пациент работает. Она сказала, что она не работает. Я сделала пометку.

— А как она собиралась оплачивать услуги?

— Первую консультацию она оплатила картой.

— Кредитной?

— Нет. Дебитной.

— Вы так про всех пациентов можете рассказать.

— Ну нет, конечно. Я, когда все это началось, ее файл изучила. Узнала, где она живет, выяснила, что живет с Грегом Лойсли.

— А как выяснили.

— Да поехала по адресу и посмотрела почтовый ящик.

— У них подъезд закрывается.

— Знаю. Я на интеркоме набрала чей-то номер и сказала, что Fedex. Меня впустили.

— Ловко. О чем еще вы говорили с Джиной в прошлое воскресенье.

— Да ни о чем. Она меня отчитала, обозвала всяко, а ей кофе на светлый жакет вылила. Она завизжала. Девчонки из-за стойки повыскакивали, а я убежала.

— Хорошо, а на следующий день, в понедельник, Вы с ней разговаривали?

— Нет. Но я знала, что Роберт должен был ей позвонить и порвать. Он сам мне об этом сказал вечером. Я не знала, что они в рестора-а-а-не встречались, — она снова заплакала.

— Эми, как Вы думаете, на чьи деньги Джина хотела сделать пластику?

— Не знаю. Мне кажется, что ее муж столько не зарабатывал.

— А Ваш?

— Роберт? Боже, Вы хотите сказать, что это Роберт…, - я опять сморозила глупость, и было уже поздно.

— Да ничего я не хочу сказать! У меня от этого дела голова кругом идет. В вашу клинику она пришла уже с деньгами. Где Вы были сегодня ночью?

Она полностью была поглощена мыслью о том, что это ее Роберт собирался оплачивать Джинину пластику, и никак не прореагировала на мой вопрос.

— Эми, бросьте, это точно не Роберт. Где Вы были сегодня ночью?

— Вы знаете, мне уже все равно. Даже, если это и он, то ее-то уже нет, — вдруг выдохнула она.

— Эми, мне нужно знать, где Вы были во вторник вечером и прошедшей ночью, — как можно тверже сказала я и раскрыла блокнот.

— Во вторник? Вы говорили, что ее убили в понедельник, — она равнодушно посмотрела на меня.

— Да, но еще одно убийство произошло во вторник вечером, поздно вечером.

Мысль о том, что Тома могли убить и, наверное, убили во вторник, пришла мне в голову, когда я, открыв блокнот, я увидела распечатанную заметку из онлайн газеты. Там было сказано, что нашли его в среду, но не было уточнения — утром или вечером. Я знала, что вечером Джонсоны ходили в ресторан. Но, если Тома нашли в среду утром, то убить его могли и во вторник вечером. Темнеет в октябре рано, тело могли до утра не обнаружить.

— Во вторник? Мы работали часов до семи, а потом я гуляла с собакой. Да, мы ездили в Спенсер парк на площадку. Рори любит играть там другими собаками.

— Надолго?

— Часа на два.

— А сегодня ночью? — я, не отрываясь, смотрела на нее.

— Сегодня? Дома. Роберта опять вызвали к пациенту. Обычно его редко вызывают, а тут два раза за одну неделю.

— Вы не спали, когда его вызвали?

— Вы Роберта подозреваете?

— В чем?

— Ну, в том, что сегодня ночью произошло, — казалось, она была искренней.

— А что произошло сегодня ночью?

— Ну, я не знаю. А почему Вы тогда спрашиваете?

— Сегодня кто-то хотел пробраться ко мне в квартиру, но сработала сигнализация. Вы спали, когда доктора вызвали?

— Да.

— А когда Вы узнали, что его вызвали?

— Я проснулась часов в пять, его не было, но на своей подушке он оставил записку, — она допила кофе и смяла стаканчик.

— Когда Вы в последний раз были в Брукингсе?

— Давно. Я там начинала учиться.