Delicate (ЛП)

— Мне надо пойти и доделать домашнее задание по Трансфигурации, — неловко произносит спустя несколько минут Дом. Она и Малфой не разговаривают после драки в День дурака. — Чанг сойдет с ума, если я не сдам эссе в ближайшее время. Увидимся позже, Роззи.

Она обнимает меня и уходит, кивнув на прощание Алу и Дженни и полностью проигнорировав Скорпиуса. Но его, кажется, это нисколько не волнует.

— Я тоже должна идти, — говорит Дженни, смотря в пол. — Надеюсь, ты будешь чувствовать себя лучше, Роза.

Она поднимается, чтобы уйти, и Ал тоже вскакивает. Мы со Скорпиусом обмениваемся взглядами, зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Тем более моя кровать стоит почти у самой двери.

— Джен, подожди, — умоляет Ал. — Постой, нам надо поговорить!

— О чем тут говорить? — выкрикивает Дженни, и ее голос дрожит.

— Мы должны это слушать? — тихо спрашивает Скорпиус, но я его быстро заставляю умолкнуть. Сплетни — это сплетни, независимо от того, как вы к ним относитесь.

— Мне очень жаль, это была просто…

— Шутка? — издевается она. — Это все, что было между нами? Ты был согласен поставить все, что было между нами ради глупой шутки?

— Эй, мой дед гордился бы такой шуткой! — не соглашается Ал.

— Ну и пусть покойный Джеймс Поттер гордится тем, что его внук бесчувственная поганка! — вопит Дженни.

— Ого, резко, — шепчет Скорпиус.

— Ой, да ладно, Дженни, успокойся! — кричит Ал и его голос теряет примирительные интонации. — Это была проклятая шутка! Я ведь фактически обвинил тебя в измене!

— Ты сделал из меня дуру на глазах у всех! — плачет она. — Ты даже не подумал о том, что я чувствую?

— Ты просто не в состоянии оценить хорошую шутку! — выкрикивает Ал. — Я не собираюсь тратить свое время на таких замороченных…

Эй, Ал, полегче.

— … скучных…

Это уже слишком.

— … заносчивых…

Даже Скорпиус затаивает дыхание.

— … ханжей из Рейвенкло!

— Просто ужасно, — стонет Скорпиус, качая головой.

— Ну, я бы не стала просить тебя тратить на меня свое время, Поттер! Но все же я тебе скажу, пусть ты и думаешь, что ты такой крутой, но это не так! Ты живешь в лучах славы своего отца, но это не дает тебе права судить других! Ты даже хуже, чем твой брат!

Мы слышим ее быстрые удаляющиеся шаги, а затем в коридоре наступает тишина. Через некоторое время, дверь в Больничное крыло открывается и появляется Ал. Скорпиус начинает медленно хлопать в ладоши, и каждый его хлопок окрашен сарказмом.

— Хорошо сработано, парень, — говорит он. — Ты действительно знаешь, как все испортить, верно?

— Заткнись, — с губ Ала срывается стон. — Я буду в подземельях. Увидимся позже.

Мы со Скорпиусом остаемся сидеть в тишине.

— Ничего себе, моя история, кажется, сейчас просто банальной, — говорю я, нарушая тишину.

— Ну, Ал может быть настоящим гадом, когда хочет, — произносит Скорпиус.

— Печально то, что они действительно любят друг друга, — вздыхаю я. — Они просто слишком упрямы, чтобы понять это.

Так же как и мои родители.

— Боюсь, мне придется идти на каторгу, — произносит Скорпиус, делая попытку остаться невозмутимым. — Не смотри на меня так, так говорили…

— В каменном веке?

— Ха-ха, — саркастически отзывается он. — Я зайду после работы, ладно? Поппи сказала, что, вероятно, выпишет тебя завтра. Не нервничай по пустякам, или я тебя просто прибью.

— Ну, это обнадеживает.

Он наклонятся ко мне, и я на секунду подумала, что он хочет поцеловать меня.

Он явно влюблен в тебя!

Но вместо этого, он осторожно обнимает меня, и я чувствую себя счастливой.

— Ты должна хорошо заботиться о маленьком Альфонсе, — усмехается он уже возле дверей, — или Бьорк — в зависимости от того, кто будет!

— Да, над именами мы подумаем позже, — добавляю я после того, как за ним закрывается дверь.

*

Спустя два часа я вновь возобновляю свои попытки достучаться до целительницы.

— Пожалуйста, мадам Помфри! — прошу я.

— Нет и точка! Вы не можете поехать в Лондон…

— Но я должна убедиться, что она в порядке! — настаиваю я.

— Она снова сюда вернется, когда целители проведут необходимое лечение, уверяю вас! Она, вероятно, будет здесь уже завтра, и вы сможете снова ее увидеть, — произнесла мадам Помфри, заставляя меня вновь лечь в постель.

— З-значит, как только ей окажут необходимое лечение, с ней будет все в порядке? — с надеждой спрашиваю я.

Целительница отводит глаза, и ее лицо становится чуть мягче:

— Я надеюсь на это.

Это не очень-то обнадеживает. Когда мадам Помфри удостоверилась, что я не собираюсь сбежать через окно, она возвратилась в свой кабинет. Словно этот день и так недостаточно отвратителен, мама врывается в Больничное крыло вслед за отцом.

— Роззи! Нам только что сообщили, — плачет мама, обнимая меня. — С тобой все хорошо?

— Я в порядке…

— Я принес тебе виноград, — неловко произносит папа, ставя пластиковый пакет, доверху наполненный виноградом, на тумбочку. Я не могу не улыбнуться этому проявлению заботы с его стороны, но мама закатывает глаза.

— Как вы узнали, что я здесь? — спрашиваю я.

— Я встретила Скорпиуса в деревне, — поясняет мама.