Delicate (ЛП)

Возможно, Джеймс и согласился бы на подобную роль, если бы я его хорошо попросила…

========== Глава 21. Приготовления ==========

МакМахон из Хаффлпаффа мчится за снитчем, но все же он не успевает за Молнией Джеймса. Джеймс же демонстрирует все мастерство, унаследованное от деда и отца, резко рвет вправо, совершенно в другую сторону от снитча. МакМахон оглядывается, пытаясь понять, что, черт возьми, тот делает. Похоже, даже я вижу, этот чертов снитч! Но стоит МакМахону отвлечься, как Джеймс тут же меняет направление: снитч снова вильнул и теперь летит по правую сторону от Джеймса. Метла МакМахона не в состоянии совершить такой же быстрый разворот, как Молния Джеймса, и к тому времени, как он вновь нагоняет его, Джеймс ловит золотой мячик. Я слышу рев гриффиндорцев даже отсюда.

Ага, я смотрю матч Гриффиндор-Хаффлпафф из окна Больничного крыла в омникулеры. Хотя меня выписали несколько дней назад, мадам Помфри настояла, чтобы я не ходила болеть за свою команду на стадион, там я могу разволноваться, а это совершенно не для малыша. Так что я решила прийти проведать Лауру по-прежнему находящуюся без сознания. Ее мать не появлялась с тех пор, как я на нее накричала. Зато ее отец навещает дочь довольно часто, например, сегодня. Мне кажется, что он хороший.

Тем не менее, никаких изменений с тех пор, как Лауру привезли из Мунго, так и не произошло. Я навещаю ее каждый день, и это, по-моему, здорово нервирует Чес.

— Но ведь Лаура ненавидит тебя, — говорит она мне каждый раз, когда я собираюсь в Больничное крыло.

— Я знаю.

— И ты тоже ее ненавидишь.

— Я не понимаю ее, вот и все.

И это правда — я совершенно ее не понимаю. Раньше я думала, что она очень ограниченная, глупая, мелочная и мстительная. Теперь же, мне кажется, что она совершенно не виновата, что стала такой. Я уверена, что некоторые лучшие стороны своего отца она просто обязана была унаследовать. И я не думаю, что она действительно меня ненавидит.

Через несколько минут после окончания квиддичного матча в Больничное крыло зашел Джеймс. Он приходит сюда изредка — вряд ли способен просто стоять и смотреть на безжизненное тело Лауры. Джеймс ведет себя как шут, и в ситуациях, для которых юмор не уместен, он чувствует себя очень неуверенно. Просто в этом весь он. Опять же, раньше я была уверена, что Джеймс очень легкомысленный, но, возможно, он гораздо чувствительнее, чем это показывает.

— Ты, должно быть, видела Гаррисона, — говорит он, кивая мокрой головой, и присаживается на стул рядом со мной. — Мы выбили его со стадиона. Дом снесла его бладжером с метлы, вряд ли он сумеет встать на ноги даже через неделю!

— Видела, — неодобрительно отвечаю я, — Гаррисон не так уж и плох.

Лэнс Гаррисон очень надменный семикурсник с Хаффлпаффа, к тому же капитан и ловец команды. Между ним и Джеймсом всегда была вражда, началась она, когда их обоих назначили капитанами на четвертом курсе. Хотя Гаррисон и, правда, очень самодоволен. К тому же, он немного осел, если не сказать хуже. Дом ненавидит его, потому что он всегда норовит ухватить ее за задницу, когда проходит мимо. И что-то мне подсказывает, что это не первый раз, когда она отшивает его бладжером.

— Э… как она? — неловко спрашивает Джеймс, взлохмачивая черные волосы.

— Без изменений, — пожимаю я плечами.

Он кивает, словно ожидал именно такого ответа. Джеймс играет золотым снитчем, который только что поймал, и смотрит на свои руки — лишь бы не видеть Лауру. Она выглядит ужасно бледной и худой. Это пугает.

— Рыжая, как думаешь, это я виноват?

Он озвучил именно то, что не давало ему спокойно спать. Конечно, Джеймс будет винить себя, ведь девушка, которую он бросил при всей школе и унизил, пыталась покончить с собой.

— Честно говоря, Джеймс, — осторожно начинаю я, — я не думаю, что вся вина за случившееся лежит на тебе, — Джеймс вздрагивает, когда я произношу эти слова. — Я считаю, что все гораздо серьезнее. Веришь или нет, но ты не центр вселенной.

И впервые в своей жизни, Джеймс Поттер рад услышать эти слова. Мы выходим из Больничного крыла спустя полчаса, и в тишине направляемся в общую гостиную. Я знаю, что он до сих пор винит себя, но нет тех слов, сказав которые, я смогла бы его утешить. Он хихикает, когда мы проходим мимо хаффлпаффцев, помогающих Лэнсу подняться в Больничное крыло — ходить сейчас ему явно противопоказано.

Гриффиндорцы поздравляют Джеймса с фантастической победой, когда мы появляемся на пороге гостиной. Я вижу Лили: она сидит у камина полностью погруженная в книгу, и ее, кажется, совсем не волнует наша победа в квиддичном матче, пусть она теперь и в команде. Мне удалось убедить ее, что она просто обязана заменить меня и сыграть вратарем, она согласилась, но только на одну-единственную игру. И пусть она великолепный игрок, но всегда будет пытаться сделать так, чтобы все были не в обиде.

Наивная дурочка, что с нее взять.

Я чувствую чей-то взгляд; поворачиваюсь и вижу, как Скорпиус мне улыбается.

— С чего ухмыляешься? — хмурюсь я.

— А что, нельзя улыбаться просто так?

— Нет, — отвечаю я. — Нет, если это ты. Что ты уже натворил?