Delicate (ЛП)

Она продолжает еще что-то кричать, но Ал и Джеймс все еще смеются. Скорпиус, кажется, тоже пытается сдержать улыбку, и даже я должна признать, что…

Никто не сможет переплюнуть шутку Поттеров.

*

Самая лучшая первоапрельская шутка за всю историю Хогвартса имела серьезные последствия для Джеймса и Альбуса. Во-первых, им влетело от матери. Она заставила Флитвика назначить им отработки до конца года, так что теперь каждое воскресенье им предстоит в компании эльфов драить школу. Во-вторых, я чуть сама лично их не убила, точно так же хотели поступить и все остальные, которые поверили в то, что Джеймс и правда умер. Скорпиус и Дом снова стали плохо относиться друг к другу, и хоть та сцена, разыгранная в зале, и не была настоящей, они, тем не менее, высказали все, что думали на самом деле.

Джеймс стал самой настоящей легендой, хотя Фред и Марк были жутко на него злы за то, что он не посвятил их во все детали своего плана. Было такое ощущение, что Джеймс и Ал планировали тот розыгрыш в течение последних шести месяцев.

– Видите, заклинание, запущенное Алом, звучало как «Авада Кедавэ-э-ра», – пояснил Джеймс, когда я спросила, как ему удалось пережить смертельное проклятие Ала. – Смертельное проклятие звучит «Авада Кедавра». «Авада Кедавэ-э-ра» погружает человека на несколько минут в состояние подобное смерти, но на самом деле не убивает его. Гениально, правда?

Я признаю, что это было поистине гениально, даже если тетя Джинни и дядя Гарри так и не думают. А вот Ал не так доволен удавшейся шутке.

Дженни бросила его.

В глубине души я понимаю ее поступок и сама поступила бы точно так же. Дженни ведь не была в курсе того, что задумали Ал с Джеймсом, она не знала, что они решат сыграть на ее чувствах. Альбус обвинил ее в измене с Джеймсом перед всей школой и, похоже, был о-очень убедителен в своих словах. Дженни сильно расстроилась и сказала что-то вроде «ты использовал меня для своих розыгрышей».

– Я теперь посмешище для всей школы, – рыдала она, когда мы сидели в библиотеке, пытаясь сделать задание вчера вечером. – Все уверены в том, что я ему изменяла.

– Нет, не все, – пытаюсь я ее успокоить, хотя лично слышала, как люди судачат о Дженни и обоих Поттерах. – И вообще, скоро все об этом забудут.

– Я не забуду, – сердито отвечает она. – Я никогда этого не забуду.

Тогда мы некоторое время сидели в оглушительной тишине, и я пыталась придумать что-нибудь, что могло бы развеселить Дженни (что-то, что не было тупой шуткой «Поймай мой палец»). Скорпиус подошел к нашему столу и уселся напротив. Поскольку он не принимал участия в розыгрыше, Дженни не была против его вторжения, но на самом деле я могла бы точно сказать, что и его видеть она тоже не желала: он был лучшим другом Альбуса.

– Э, Дженни? – начал он. – Ал и правда очень сожалеет, ты же знаешь.

Я смотрю на него сердито и, кажется, в моих глазах можно прочитать «Не упоминай Ала при ней, ты же видишь, насколько она подавлена», но он только пожимает плечами, словно говоря «А что я должен сказать?»

– Я никогда бы так не поступила! – завизжала она, и библиотекарь сердито посмотрел на нас, прижимая палец к губам. Мы со Скорпиусом от удивления раскрываем рты, ведь Дженни Уинтерс не сказала ни слова вслух. Клянусь!

– Слушай, – размерено произносит Скорпиус. – Я знаю, что он был полным ослом, раз так поступил, но справедливости ради, это наверняка была идея Джеймса.

– Это правда, – согласилась я. – Джеймс хотел придумать такой розыгрыш, чтобы он вошел в историю!

– Мне все равно, – произнесла Дженни, схватила книги и вскочила. – Не могу поверить, что ты на его стороне, Роза.

– Я ни на чьей стороне, – беспомощно возразила я. – Я просто пытаюсь…

– Не надо! – крикнула она и вылетела из библиотеки. Наверное, хорошо, что она ушла, потому что библиотекарь вооруженный щеткой, направлялся в нашу сторону.

И так вышло, что мы со Скорпиусом остались наедине.

«Он явно влюблен в тебя!»

– Нет! – прошептала я про себя, чтобы прогнать эти глупые мысли из головы.

– Что нет? – спросил смутившийся Скорпиус.

– Н-ничего, просто… нет…

Я замолчала, поняв, что сложно уловить что-то разумное из моего бормотания. Скорпиус выглядел слегка напуганным, что навевало на меня мысли об ошибочности утверждения Доминик.

*

Я сижу на Гербологии и слушаю Невилла… Простите, профессора Лонгботтома, рассказывающего об укрощении каких-то растений, к которым невозможно подступиться просто так. Я только начинаю вникать в суть рассказа, когда он вдруг вспоминает, что забыл сделать перекличку.

– Лаура Фелпс, – произносит он.

Все оглядываются в поисках Лауры, но ее нет, и мне приходит в голову мысль, что я ее сегодня вообще целый день не видела. В последний раз мы пересеклись утром, когда она выполняла свой привычный комплекс утренних упражнений перед завтраком. Лично я еле встаю, куда уж и заикаться о приседаниях. В моей душе поднимается беспокойство о ней, хоть я и понимаю, что она по-прежнему считает меня своим заклятым врагом. Невилл просто пожимает плечами, отмечает отсутствующих и продолжает свой рассказ.