Деление на ноль

— Присягать на верность нужно короне, — заметил Борисов.

— Нет, именно вам, — ответил Ричард. — Вы же вскоре станете королем и мужем присутствующей здесь прекрасной королевы Тиффании, чей вид будоражит даже меня, глубокого старика.

Тиффания зарделась, а вот Борисов, наоборот, грубо рассмеялся.

— Оставляете лазейку? После того, как я умру, присяга исчезнет?

Патриархи еще раз переглянулись.

— Поверьте, оябун, мы и не думали хитрить, — ответил Этан. — Если вы желаете, мы присягнем на верность короне.

— Желаю, да.

— Кланы будут поддерживать все ваши начинания, — повторил Ричард.

— После того, как сдадут в казну половину накопленных сокровищ. Что? Стране нужны деньги, лучше сразу и честно отдайте половину, иначе я, под видом проектов, которые вы будете поддерживать, вытяну из вас все, раздену до трусов, до последней нитки.

— Еще более откровенно, — склонил голову Ричард. — Как пожелаете, оябун.

— Это еще не все, — продолжал Борисов. — Пусть даже ваши дети действовали в обход вашей воли, допустим, я вполне их понимаю. Но они лидеры мятежа, организаторы и вдохновители, и поэтому им придется покинуть Альбион. Наша прекрасная королева, в своей доброте, заменит им казнь на вечную ссылку, а кланы Йорков и Ланкастеров будут публично славить ее за это.

— Это касается только наших детей? — Ричард и Этан еще раз переглянулись.

— Да, — пожал плечами Борисов. — Остальные из клана, кто замазался в мятеже, могут остаться, принесут магическую клятву на верность и пусть служат. Альбиону нужны умелые маги, чего уж там.

— Это все?

— Почти. Триумвират отменяется, а также поможете приструнить кланы, входящие в Тайный Совет. Ну и сам Совет разогнать, без него справимся.

— Ваши аппетиты растут, — заметил Ричард.

— А вы думали отделаться клятвой о верности? — съязвил Борисов. — Типа, я растроганно упаду в ваши объятия и прощу все грехи? Нет уж, вы пришли ко мне, а не я к вам. С вашей помощью или без, мятеж будет додавлен. С вашей помощью — быстрее, поэтому я готов пойти на определенные уступки, и условия вы только что услышали.

Помолчав, Ричард и Этан ответили.

— Мы принимаем ваши условия.

— Вот и хорошо, — Борисов достал бумагу. — Оливер! Проводи почтенных джентльменов и передай записку судьям.

Двери за патриархами закрылись, Борисов подошел и задвинул засов, а потом, более не в силах сдерживаться, подошел к Тиффании и рванул на ней платье.

— Как ты прекрасно пахнешь, моя королева, — сказал он, отрываясь от грудей.

— Это меня Сиеста научила! — похвасталась Тиффания, сквозь легкие стоны. — Кстати, может, пригласим ее?

— Ночью, — пообещал Борисов, перегибая Тиффанию через спинку кресла и задирая юбку. — Ночью! Теперь, когда основная проблема решена, можно и расслабиться немного!

— Тогда пойдем в купальню, — обернулась с улыбкой Тиффания, — и никуда не будем торопиться.

— Конечно! — согласился Борисов, наращивая темп.

— И пригласим Матильду!

— А вот это вряд… ли!

— По… че… му?! — Тиффания тряслась в такт. — Она… моя… под… руга!

— Уфф, это было хорошо, — выдохнул Борисов. — Потому что она ревнует меня, и ревнует тебя, и вообще недовольна сложившейся ситуацией.

— Да? Почему?

Борисов сел в кресло, а Тиффания сверху, лицом к нему.

— Потому что, — Борисов оторвался от задорно торчащего соска, — в обществе людей так не принято.

— Но мне нравится, — сказала Тиффания, поднимаясь и опускаясь. — И Сиесте нравится! Я поговорю с Матильдой, пусть не обижается на меня.

— Да, поговори, — согласился Борисов. — Ведь ты же королева! Ты добра и прекрасна!

— И решительна, — хихикнула Тиффания. — Сегодня мы спасли много жизней!

— Существенно наполнив казну, это точно надо отметить оргией, — не стал возражать Борисов.

Глава 27 в которой Борисов продолжает трудиться на благо Альбиона

Борисов бросил на стол вскрытый конверт, который проскользнул по отполированной столешнице прямо в руки королевы. Тиффания, задумчиво чешущая остроконечное ухо, посмотрела на конверт, потом на Борисова.

— Прошу прощения, что прерываю ваш девичник, дамы, — сказал Борисов.

Матильда и Сиеста, разделенные столом и меряющие друг друга напряженными взглядами, тоже обратили внимание на Борисова. Он придвинул к себе кресло, сел и достал сигариллу.

— Что случилось, Аргус? — звонким голоском спросила Тиффания. — У нас проблемы?

— Проблемы, да, — Борисов закурил и затянулся, закашлялся. — Черт, крепковаты. Проблемы, но не у нас. Только что доставили донесение, ознакомьтесь.

— Что там? — с вызовом спросила Матильда, складывая руки на груди. — Это не может подождать?

— Не может, увы, — вздохнул Борисов. — Войска Германской Империи вступили на территорию Тристейна. По всей границе идут ожесточенные бои, так как Тристейн успел отмобилизовать свои невеликие войска.

— Но как же, — растерянно сказала Тиффания, — все же было мирно?

— Зато теперь Германия раздавит Тристейн и не почешется, — зло хмыкнула Матильда, — ну так им и надо, слишком много там было желающих попользоваться простолюдинкой на халяву.

— Но Генриетта — моя сестра! — воскликнула Тиффания.