Деление на ноль

Казалось бы, кто может напасть на правительницу страны в сердце Академии Магии, где каждый студент и студентка маги, то есть дворяне, готовые отдать жизнь за принцессу? Но Агнес предпочитала в опасных ситуациях вначале действовать, а уже потом думать. Поэтому злоумышленник, кинувшийся из — за угла на принцессу, был немедленно сбит на пол стремительной подсечкой. Пинок — палочка в форме розы летит в сторону, два удара в плечи — руки парализованы, кинжал упирается в спину напротив груди, а в лицо смотрит пистолет. Происходи дело в других декорациях, Агнес сразу бы ударила на поражение, но здесь, в учебном заведении для цвета дворянства Тристейна, приходилось сдерживаться, да и принцесса отдельно напомнила об этом перед визитом в Академию.

Поэтому Гиш, легкомысленно собиравшийся пропеть дифирамбы и выразить свое восхищение принцессой, внезапно оказался вжат в холодный камень, избит, без палочки и самое ужасное: ему сунули в нос отвратительно воняющее порохом оружие! Организм, еще не отошедший от прошлого потрясения, рефлекторно воспроизвел прошлые действия.

— Пойдемте, Ваше Высочество, — устало сказала Агнес, глядя на расплывающуюся лужу.

— Постой, ему надо помочь, мы же не бросим его вот так здесь? — беспомощно оглянулась на тело Генриетта.

— Сейчас ему помогут, — мотнула головой Агнес, указывая в сторону.

И вправду, из полутьмы коридора вынырнула очаровательная блондинка в кудряшках, поклонилась принцессе, присела и деловито потащила бесчувственного Гиша куда-то. Палочка в форме розы так и осталась валяться возле стены. Принцесса этого уже не видела, так как Агнес вежливо, но настойчиво подталкивала ее идти дальше. Также они не видели, как блондинка с кудряшками, Монморанси Маргарита ла Фер де Монморанси, одноклассница Луизы, тащит Гиша к себе в спальню.

Там она привела его в чувство и сунула в руки фужер с вином, заставив выпить.

— Ах, любовь, — вздохнула Монморанси, приготовившись ждать результат воздействия любовного зелья.

Луиза сидела в своей комнате, сверля взглядом стену. В последнее время ее настроение скакало от полной депрессии к вспышкам несдерживаемого гнева и обратно. Сейчас был переходный период, от депрессии и плевания в потолок к ярости и желанию крушить и ломать. О, это Луиза умела отлично, она могла любое заклинание превратить во взрыв чего-нибудь, и сейчас это дополнительно злило ее.

Генриетта постучалась и зашла в комнату.

— Ваше Высочество, — тут же сорвалась с места и склонилась Луиза.

— Оставь, Луиза, — повела рукой принцесса, — разве мы не лучшие подруги?

Две телохранительницы остались снаружи, Агнес внутри. Она закрыла дверь, привалилась к ней, и безучастно наблюдала, как Генриетта скинула мантию и присела на кровать. Луиза, поколебавшись, тоже сняла школьную мантию и присела рядом, сосредоточенно морща лоб. Агнес не любила магов, и с удовольствием изъяла бы палочку у Луизы для вящей безопасности, а потом, с удовольствием послушала бы ругательства и жалобы.

Но нельзя, лучшая подруга принцессы и дочь герцога, пусть и третья!

— Луиза, ты моя лучшая подруга, — повторила Генриетта, — и я желаю тебе только счастья. Тебе сейчас нелегко приходится.

— Сейчас?! — аж подпрыгнула Луиза. — Да мне всегда нелегко! Все смеются надо мной! У меня не получается магия, нет груди, фамильяр сбежал, жениха убили, особняк семьи разрушен, а теперь меня еще и хотят насильно выдать замуж! Вперед старших сестер, конечно, у них спереди выпирает все, что положено, им можно по любви, а меня, меня…

И она разрыдалась во весь голос, истерично, по детски.

— Именно поэтому я и пришла навестить тебя, — мягко сказала Генриетта, обнимая Луизу за плечи. — Тебе нужен кто-то рядом, кто-то, кто сможет понять и разделить твою боль. Кто-то, кого тоже гнетут дела и печали, грузом, который невозможно скинуть.

При этом она тяжело вздохнула, обозначая под тканью платья немалых размеров груди. В другой раз это могло бы стать причиной ярости Луизы, но сейчас юная магесса погрузилась в плач и депрессию. Генриетта говорила и шептала, обнимала Луизу и та постепенно успокоилась. Села, начала вытирать слезы и пробормотала.

— Прошу прощения, Ваше Высочество. Ваши заботы так велики и обширны, и вы все еще находите силы и время утешать меня.

— Луиза, я же сказала — ты моя лучшая подруга, и я хочу, чтобы ты была счастлива! — повторила Генриетта. — Я сумела повлиять на твою семью, повлиять на выбор твоего будущего мужа.

С этими словами она вытащила из складок платья миниатюрный портрет.

— Герцог д'Эгийон, достойнейший представитель дворянства Тристейна, против кандидатуры которого не смогли возразить даже твои родители, при всей их придирчивости, — улыбнулась Генриетта.

Луиза сверлила взглядом портрет и молчала.

— Он красив, умен и храбр, фактически он главнокомандующий армии Тристейна, — продолжила принцесса, наблюдая за Луизой. — Одно время его кандидатуру прочили мне в мужья, но до дела так и не дошло, а теперь ведутся переговоры о моем замужестве с принцем из Германии.

— О! — глаза Луизы широко раскрылись. — Генриетта, но разве…