Деление на ноль

Генриетта невольно покраснела, хотя, казалось бы, чего только уже не было в ее личной жизни.

— Ну вот, а то грусть — печаль.

— Да на себя посмотри! — не удержалась Генриетта.

— Однажды я все тебе расскажу, — предельно серьезно ответила Агнес.

Генриетта кивнула в ответ. Хлопнуло, и рядом возникла Луиза.

— Ну как, наставница?! — крикнула она, раскрасневшаяся, довольная, пышущая энергией.

— Великолепно! — ничуть не покривила душой Агнес. — Теперь то же самое повторить на поле боя, и все будет просто прекрасно!

— Мама не хочет отпускать меня в бой, — надула губки Луиза. — Она говорит, что я должна охранять королеву!

— Разве она неправильно говорит? — улыбнулась Генриетта.

— Правильно, но если раньше я не могла разорваться, то теперь смогу быть и там, и здесь! Сражаться и защищать!

— Еще неизвестно, с чем вернутся герцоги, — дипломатично заметила Агнес, — может, удастся обойтись без сражений.

— Хотелось бы, но боюсь, чуда не случится, — покачала головой Генриетта.

— Тогда нужно удвоить тренировки! — энергично воскликнула Агнес, хватая Луизу и командуя. — Вперед, на полигон! Еще есть над чем работать!

Генриетта лишь вздохнула, глядя им вслед. В грядущем сражении бесспорно и Луиза, и ее родители, и Агнес будут на острие, в первых рядах, возглавляя магов и солдат Тристейна. Ее же, как символ и драгоценность Тристейна, королеву, оставят сзади, под надежной охраной. Не понимая и не желая слышать о том, что она, Генриетта, тоже маг! Она тоже хочет сражаться за свободу Тристейна, защищать и прикрывать Агнес! Особенно после того, что случилось в Дюранматте.

Подумав, королева отправилась к старому Осману, посоветоваться.

— Смотрю, вы помирились с Мод, — заметил Борисов, закуривая и пуская дым в потолок.

— Мы только что любили друг друга как в последний раз в жизни, и ты сразу спрашиваешь меня о Мод? — с возмущением воскликнула Матильда.

— Ну, так вот у нас все устроено, — хмыкнул Борисов. — Кровь отлила от нижней головы к верхней, и сразу пошли мысли о делах.

— И при чем тут Мод?

— Благополучие дорогих мне людей — очень важное дело, а когда Клинок только привезли, она очень недружелюбно на вас так поглядывала. А тут смотрю все тихо и мирно, не сказать, что работаете в боевой паре, но в целом.

— Ты нас помирил, — искривив губы, ответила Матильда.

Она выгнулась, приподнялась, перешла в положение полулежа, опираясь на локоть одной руки и заглядывая в лицо Борисову. Тот посмотрел в ответ, попытавшись изобразить вопрос, мол, как так?

— Дама, конечно, со своими боевыми странностями, — продолжала Матильда, — но так с оружием ни на кого не кидалась. Просто держали дистанцию.

О том, что она сама пыталась примкнуть к остальному гарему против Мод и все равно сбежала, Матильда предпочла умолчать. Борисов молча курил, ожидая продолжения.

— Когда тебя… кусок мяса в форме тебя, честно говоря, привезли… она очень сильно убивалась. Дежурила постоянно, пыталась что-то там магам помогать, и вроде даже в Германию писала, Императору. Вот это все и стало точкой соприкосновения, потому что мы тоже, гхм, переживали.

— Понятно, — ответил Борисов. — Все переживали, женская дружба и все такое?

— Ну, Лаэ что-то там шаманила, но не сказать, что сильно по тебе страдала. Наверное, все забыть не могла, как на раскоряку ходила после той ночи в Трифонтейне.

— Можно подумать, кто — то просил ее прыгать на меня, как на тренажер, — проворчал Борисов в ответ. — Обошлись бы спокойным сексом на полшишечки, с мазями, так ведь нет! Ладно, не убежала в ужасе и то уже хорошо.

— Ну, все равно, ты ей вроде понравился, в своеобразной манере, — хихикнула Матильда. — Мод, понятное дело, была сама по себе, но перестала излучать враждебность, когда увидела, что мы тоже за тебя переживаем. Ну а дальше, сам понимаешь, нет враждебности, можно поговорить, военные дела, тренировки, в общем, нашлись точки соприкосновения. Так что это нельзя назвать пылкой дружбой, как у Сиесты с Тиффанией, но и враждебности уже нет.

— Понятно, понятно, — повторил Борисов.

Он не стал расспрашивать дальше, расклады по отношениям среди жен и так стали понятны. Состояние «после секса» активировало мозг, и мысли Борисова устремлялись в будущее, к бракосочетанию. Мод, мирно похрапывающая в соседней спальне, наверняка не будет против, с таким-то отношением! Значит, оставалась только Лаэ, отношения с которой оставались в стадии «какая-то непонятная херня». Но это был решаемый вопрос, что и говорить.

— Итак, моя дорогая Шеффилд, — радостно заявил Джозеф, — все получилось лучше и быстрее, чем я представлял! Думал, пока эти медлительные германцы раскачаются, пройдет еще месяц, а они, оказывается, уже сами готовятся дать мне решительное сражение! Это просто замечательно!

Он подошел к карте и ткнул пальцем в точку, примерно посредине между Лютецией и границей с Германией.

— Вот здесь, у селения Нанси мы дадим им бой и разгромим всех на голову!

— Когда остальные страны соберут все силы, они превзойдут нас, — заметила Шеффилд.