Деление на ноль

Кирхе смутилась, зыркнула по сторонам, но все тюремщики и надзиратели заранее испарились, как будто их и не было. Камеры в этом каземате были надежные, с глухими и массивными дверями, поэтому внимание других заключенных не грозило. Но все равно, Кирхе поежилась, вся эта атмосфера полумрака с факелами, заключенные, каменные стены, Шарлотта, до боли в сердце напоминающая Луизу.

— Встань! — она резко вздернула Шарлотту вверх. — Разве твоя мама в опасности?

— Да! С тех самых пор, как ее вылечили! Я отправилась в… Аахен, чтобы не навлекать подозрений!

— Вылечили? — удивилась Кирхе. — Так, стоп, погоди, не здесь.

Молча, она прошли по коридорам, поднялись по винтовой лестнице, на самый верх одной из башен замка — каземата. «Тюремный люкс», так можно было бы охарактеризовать помещение, куда Кирхе привела Шарлотту. Жилые покои, уставленные книгами, нормальная кровать, масса окон с декоративными решетками.

— Тебе вернут посох и дадут возможность навещать фамильяра, если ты дашь слово не вредить Германии сейчас и в будущем, — легко и просто сказала Кирхе. — К сожалению, тебе пока еще придется побыть под стражей, ты — племянница Джозефа, была в первых рядах атаковавших Аахен. Многие видели, как твой удар разметал стену и стражей, проломил щит над замком Императора.

— Я не отрицаю своей вины, — Шарлотта упала в ближайшее кресло, прикрыла глаза. — И не могу дать клятвы.

— Почему? — Кирхе резко обернулась, отошла от окна.

Она подошла в упор, оперлась о подлокотники кресла, нависая всем телом над Шарлоттой. В глазах Кирхе плясал огонь, почти буквально, так как юная магесса проходила через то, что в книгах выспренно называлось «слиянием со стихией». Став квадратом, маг, спустя некоторое время ощущал, что мощь его выросла еще, не линейно, от треугольника к квадрату, а именно что скачком, и стихия рвалась наружу. Тех, кто не смог обуздать новую мощь, стихия пожирала изнутри, разрывала, но такое случалось редко. Все же, сумевшие нарастить свою мощь, подняться, умели и работать над собой.

Но все равно, Шарлотте на какой-то миг показалось, что сейчас пламя вырвется и пожрет ее.

— Потому что моя мама там, в Галлии, — ответила она. — Пока наблюдатели Джозефа караулят вокруг поместья, я не могу незаметно ее вывезти, не могу!

— Но те, кто ее вылечил, смогли же? — удивилась Кирхе. — Прилететь, вылечить и улететь?

— Да, и Маргарита с Гишем еще потом жили в поместье, — вздохнула Шарлотта. — У Аргуса Филча был какой-то удивительно маленький корабль, и он знал о слежке, а отправлять с ним свою маму я… я… я не подумала об этом!!! Я была так счастлива, что она пришла в себя, что она узнает меня, что даже не подумала об этом! И он улетел…

— Тсс, тихо, тихо, тихо, — успокаивающе зашептала Кирхе, еще раз отметив сходство Шарлотты и Луизы, в этот раз в части истерик и самобичевания. — Ничего не потеряно, пока мы живы. Ты уверена, что твоя мама жива?

— Да! Дядины шпионы не заходят внутрь поместья, а там все слуги верны нам, нашему семейству!

— Вот, молодец, так, утрем слезы, значит, с твоей мамой все в порядке, и значит, мы ее спасем.

— Да?

— Конечно. Сумела же я спасти Луизу из замка Джозефа? Здесь, мы, пожалуй, сделаем также, но с небольшими изменениями.

— Кирхе… я… ты…

— Тсс, спокойно, спокойно, — палец Кирхе прижался к губам Шарлотты.

От пальца вкусно пахло хвоей и морем, и все это настолько напоминало Академию, что племянница короля Галлии внезапно расплакалась. Нет, просто разрыдалась водопадом, по совокупности: облегчения от мысли, что Кирхе спасет маму, и этот кошмар закончится, от воспоминаний о тихих и спокойных временах в Академии, от осознания, что не будет больше тесной камеры, можно будет помыться и почитать книгу.

Кирхе, не ожидавшая такого, растерялась на секунду, но потом села в кресло рядом и поступила также, как поступала с Луизой. Обняла, прижала к себе, начала тихо и горячо дышать в уши, нашептывая успокоения. План операции, что и как делать, в сущности уже сложился в голове Кирхе, оставалось немного доработать детали. Надежнее всего было бы свалиться эскадрой кораблей на головы врагам, но где ее взять, ту эскадру?

Основные силы Германии сосредотачивались на юге Германии, неподалеку от гор Гельвеции. Никак нельзя было оставлять захваченной Ромалию, и Фридрих решил нанести удар там. Одновременно с этим расставлялась ловушка на севере, и все это напоминало попытку охватить Галлию с флангов, как будто охватывая двумя огромными крылами. Поэтому операция носила название «Жало Мантикоры». В случае, если Галлия воспользуется мнимой слабостью центра и ударит, там вылезет жало, в виде тайно переброшенных и сосредоточенных полков. Побережье Ганзы оставалось без защиты, но все же было решено рискнуть.