Делатель королей (Коронатор)

– Норра Доберчост? – поинтересовалась Белладонна. – У неё выходят слишком романтические образы, хотя автор она хороший. Уверена, что Норра встречала разумных троллих в жизни, только вот образ этот привёл бы к краху популярности её рукописи. Насчёт тех образов троллих-дикарок могу сказать вот что: иногда женщины гибнут при родах. Девочек воспитывают полоумные тролли, поэтому маленькие троллихи сами становятся полоумными. Но иногда женщины, знающие людскую речь, влюбляются в своих глупых родичей и остаются с ними навсегда, ведя животный образ жизни, как ты сказал, мычат и жрут землю… Я их не понимаю, но и не осуждаю… А теперь же с тебя причитается история, – герр Маннелиг, не ошибаюсь? – Давно я не видела рыцаря в кожаных доспехах, пришедшего из деревни.

– Я беден, – прямо сказал парень без стеснений. – У меня нет богатого сеньора или известной покровительницы, что сильно печалит матушку. Живу я на ежемесячные выплаты солтыса. Но зато делаю то, чем должен заниматься настоящий рыцарь, а не эти избалованный хрыщи и дермоеды! Помогаю людям… И мне это нравится. Как думаешь, почему я один? Остальные – трусы, да ещё когда услышали, что за эту работу платить никто не собирается, кроме родственников пропавших, плюнули им в лицо и ушли. Рыцари!

– Меня всегда восхищали люди, ставящие превыше всего достоинство, честь и альтруизм, – Белладонна промолчала. – К сожалению, с возрастом они чаще всего излечивались от этой болезни.

***

«Я уж зело стара, дорогой мой читатель, да и не без гордости молвить могу, что известна у люда как простого, так и голубых кровей, – мне можно не бояться анафемы, коль острую правду тебе поведаю. Знает Бог: согрешила, толкуя тебе о жестокости тварей, кои порой людей добрей, нагоняя страхи, жажду мести... Те же троллихи – женщина женщиной, не отличишь, коль в селе аль городе углядишь. Колдует бабонька и всё тут! Конечно, нрав у неё строгий, возможно, даже жестокий. Мстительна больно. Но, как говорила тебе, женщина женщиной – за что же на костре стольких пожгли?! Ох, знает Бог: согрешила…»

(Норра Доберчост, отрывок из «Бестиария тварей, человеку подобных». Фолиант был найден в могиле вместе с телом женщины, как выяснилось позже, заживо погребённой).

Отправились до того, как вышло солнце.

Белладонна шла уверено, как собака, учуявшая своего щенка. В том, что вчера троллиха узнала у мёртвой Эды путь к убийце, Маннелиг перестал сомневаться уже в тот момент, когда ведьма стремительно нырнула в рощу Дэлли-Нич, наплевав на колючки, хвою и плотный частокол дерезы. Женщина спокойно ступала через острую малину в своих-то длинной юбке и блузе с рубахой. Рыцарь довольно быстро проникся к Белладонне уважением, особенно следуя позади и любуясь аппетитными формами впередиидущей.

– Белладонна, – Маннелиг нагнал троллиху, ругнулся, тряхнул руками, горящими от порезов колючей дерезы. – Послушай, не пеняй меня за вчерашнее. Извиниться я хочу…

– Ночной разговор тебе мир перевернул? – голос был насмешлив, но уши покраснели. – Спасибо… за то, что извинился. Любой твари приятно, когда с ней обращаются как с человеком. Так, здесь осторожней! Эти муравьи цапают не хуже собаки. Лучше обойдём.

– Это не всё. Я решил рассказать людям правду о вас.

– Не стоит.

– Напротив, – отрезал Маннелиг, раздвигая ветки. – Ты знаешь, сколько таких как ты умирают только из-за того, что люди не кумекают ни черта? В лицо им надо правду кинуть!

Троллиха развернулась, щёки пылали. Женщина скрестила руки на гуди, вздохнула:

– Не стоит, – повторила она. – Ты мне нравишься, Маннелиг, потому не смей ватажиться с селянами, тем более с сеньорами и монахами. Тех, кто не похож на вас, вы будете ненавидеть всегда. Это людская истина. Нарушишь её – перестанешь быть своим, и одним прекрасным днём окажешься в канаве с треснутой макушкой.

– Вряд ли.

Белладонна покачала головой, развернулась:

– Забудем. Лучше гляди внимательнее: пахнет мертвечиной. Кажись, кто-то из любовничков.

Маннелиг замолк. Запаха рыцарь не чувствовал. Вообще. Лишь вязкую резкость хвои. Да и не помнил парень, что троллиха о превосходном нюхе что-либо прошлой ночью говорила. Но спрашивать не стал, доверился.

– Кто этих ведьм знает, – без злобы шепнул парень.