Делай деньги!

Трата денег – Почему не стоит доверять големам делать массаж – Дармовые деньги – Наблюдения о природе доверия – У господина Бента гости – Один из нас

Где проверить рентабельность идеи на практике? Уж точно не в банке. Нужно проверять ее там, где люди следят за деньгами намного внимательнее и жонглируют финансами в мире постоянного риска, где одно молниеносное решение отделяет триумфальный успех от бесславного поражения. В широком смысле это называлось реальным миром, но одним из конкретных его проявлений была улица Яичной Скорлупы.

«Магазинчик приколов и сувениров Боффо» на улице Десятого Яйца, принадлежащий Дж. Прусту, был раем для всех, кто полагал пукательный порошок последним словом в мире юмора, чем он во многих отношениях и являлся. Внимание Мокрица, однако, он привлекал своими маскировочными материалами и прочими полезными вещами.

Мокриц всегда подходил к маскировке с осторожностью. Усам, которые можно отклеить одним рывком, не было места в его жизни. А так как у него было самое незапоминающееся в мире лицо, лицо, которое оставалось лицом в толпе, даже когда вокруг никого не было, иногда не грех и дать людям что-то, о чем можно рассказать Страже. Самым очевидным вариантом были очки, но особенно хорошие результаты Мокрицу приносили парики его собственной разработки для ушей и носа. Покажи человеку уши, в которых явно свили гнезда певчие птицы, оцени вежливый ужас в его глазах, и можешь не сомневаться, кроме этого, он ничего не запомнит.

Теперь-то понятно, Мокриц был человеком честным, но какая-то часть его чувствовала необходимость оставаться в форме, мало ли.

Сегодня он купил клей и большую банку мелких золотых блесток, потому что это могло ему пригодиться.

– С тебя тридцать пять пенсов, господин фон Липвиг, – сказал господин Пруст. – Ожидаются ли новые марки?

– Одна-две, Джек, – ответил Мокриц. – Как поживает Этель? И малыш Роджер? – добавил он, всего лишь секунду порывшись в мысленной картотеке.

– Замечательно, твоими молитвами. Могу я еще чем-нибудь помочь? – с надеждой спросил Пруст – вдруг Мокриц вспомнит, что жизнь его значительно улучшится, если приобрести десяток фальшивых носов.

Мокриц осмотрел ассортимент масок, страшных каучуковых рук и клоунских носов и счел, что полностью удовлетворен покупкой.

– Только сдачей, Джек, – ответил он и осторожно выложил на прилавок свое последнее творение. – Полдоллара будет достаточно.

Пруст уставился на бумажку так, как будто та могла взорваться или выпустить какой-нибудь одурманивающий газ.

– Это чего такое, господин?

– Долларовая банкнота. Банковская расписка на один доллар. Последнее слово.

– Мне надо ее подписать или что?

– Нет. В этом вся соль. Это доллар. Он может быть чьим угодно.

– Я бы хотел, чтобы он был моим, господин.

– И сейчас он твой, – сказал Мокриц. – Но на него ты можешь что-то себе купить.

– Тут нет золота, – заметил лавочник, поднимая бумажку на расстоянии вытянутой руки, на всякий случай.

– Если бы я заплатил тебе в пенни и шиллингах, в них тоже не было бы золота, верно? А так у тебя на пятнадцать пенсов больше, и это неплохо для начала, согласись. А эта банкнота стоит доллар. Если ты принесешь ее ко мне в банк, тебе выдадут на нее доллар.

– Но у меня же уже есть доллар… ведь так? – уточнил Пруст.

– Молодчина! Так почему бы не пойти сейчас же на улицу и не потратить его? Ну-ка, я хочу посмотреть, как это работает.

– Это что же, господин фон Липвиг, как марки? – спросил лавочник, цепляясь за что-нибудь доступное. – Мне иногда платят марками, я ведь много почты отправляю…

– Да! Да! Именно! Представь, что это просто большая марка. Знаешь, что я тебе скажу? Это ознакомительное предложение. Потрать этот доллар – и я дам тебе еще одну долларовую банкноту, так что у тебя по-прежнему будет доллар. То есть ты ничем не рискуешь…

– Только если это и правда одна из первых… короче, сын мой купил несколько самых ранних твоих марок, да, и теперь они стоят целое состояние, значит, если я попридержу эту штуку, придет день, когда она будет стоить денег…

– Она и сейчас стоит денег! – взревел Мокриц. Вот почему с тугодумами было сложно. Он всегда предпочитал откровенных тупиц. До непонятливых все доходит медленно, зато когда доходит, они так просто в руки не дадутся.

– Да, но, – и тут лавочник усмехнулся улыбкой, которую он сам, вероятно, считал хитрой, хотя на самом деле она наводила на мысль о Шалопае с ириской в пасти, – с марками ты вон как хитер, господин фон Липвиг, вечно придумываешь что-то новое. Бабуля моя говорит, что такому скользкому типу, как ты, и мыла в бане не надо, без обид, бабуля моя всегда говорит, что у нее на уме…

– Я наладил доставку почты или нет?

– О да, бабуля так и говорит, что ты, может, и жук, но дело свое знаешь, тут спору нет…

– Ну вот! Тогда пойдем и потратим этот чертов доллар.