Делай, что можешь

– А как мне жить? На что?

Ну да. Ситуация не очень. Две младшие сестры на шее. Отец сгинул в войну неизвестно где, мать умерла пару лет назад. Его вытянула, дала образование, а на дочерей сил не хватило. Но меня ситуация как раз устраивает. Именно сейчас, когда на обиде сам ушел, никто не подталкивал, осталось мягко подсечь. Флори и Чейн работали не один год, пока добились чистого препарата. А промышленное производство лет через десять внедрили. Мне некогда тупо перебирать варианты, даже имея приблизительное представление о направлении поисков. Да и не хочу этим заниматься. Не моя стезя.

– Ты способен слышать или мне тебя протрезвить?

– А можешь? – уставился Феликс в тупом изумлении.

– Ага. Сумею. И вылечить навечно от алкоголя – тоже. Только потом не обижайся. С наперстка станет плохо вплоть до больницы.

– Ох. – Его передернуло от перспективы, и быстренько заглотнул очередную дозу, пока злой Коля не отнял. – Я нормальный. Тверзый.

Так и сказал. Ну и бог с тобой. В конце концов, не мальчик. Должен отвечать за свои действия.

– Завтра идем к нотариусу, заверяем договор.

Он уже вторую неделю лежит в кармане. Тщательно прописанный и профессионально проверенный Сергеем Александровичом. Когда изучил, подозрительно на меня посмотрел. И ничего не сказал. Кажется, начинает привыкать к моим вывертам. Или не хочет отпугивать. Ага, ожидать подобной изворотливости от вчерашнего юродивого несколько странно. Я почти дословно переписал хорошо знакомый шаблон собственного научно-исследовательского филиала. Приличное жалованье, многочисленные бонусы вроде повышения оплаты при успехе исследований, лечение за мой счет для него, его семьи, страховка, оплата жилья и доля в прибыли. Уже не пятьдесят, а десять процентов. Надо было сразу соглашаться. При этом все полученные господином Столяровым результаты принадлежат мне, патенты на мое имя, разглашению методы и формулы не подлежат под страхом жутких санкций. На работу кого бы то ни было брать без дозволения права не имеет, как и делиться происходящим в лаборатории. Ну и сама компания моя. Целиком. Финансы исключительно через мою подпись.

Стряпчие в будущем набили руку на охране интеллектуальной собственности. Тамошние конвенции гораздо более разработаны, и глупо не взять такой опыт на вооружение.

– Жалованье у тебя будет в два раза выше прежнего. Работы минимум на год, максимум – три.

– Видел я Ульяну Степановну, – сказал неожиданно трезвым голосом Феликс. – Черта с два с нее деньги выбьешь.

– На оборудование нашел?

– Количество стареющих дам в Подольске не бесконечно.

– Не волнуйся, понадобится, и в Москве найду клиенток.

До поры не собираюсь ни с кем делиться рассказом о выигрыше на скачках. Это как раз на исследования. Траты предстоят немалые, и могу поспорить: любые предварительные расчеты будут серьезно превышены. Уж опыта по этой части море. Бесплатно разве мухи доятся. А мне еще добывать промышленные холодильники. Тоже наверняка не кот начхал по стоимости.

– Я, кстати, вставил в договор пункт: в случае невыполнения соответствующих параграфов по оплате и прочим страховкам зубов, несчастных случаев и чего-то там еще обязан заплатить солидную компенсацию.

– Страховка? – вылупился провизор.

Ничего удивительного. В мелких фирмах и для младших служащих такие вещи пока неизвестны. Государственные органы могут себе позволить и очень крупные компании выше среднего звена. Для прочих работяг есть лишь государственный закон об инвалидности на производстве. Даже пенсии мало кому платят, и на нее сам обязан откладывать.

– Вот такой я весь из себя наивный, – говорю весело. – Считаю, мой работник должен зубами за место держаться. А кто нарушает правила – вылетает без пособия. Такой уникальный шанс предлагаю. Второй раз не подойду.

Теперь Феликс думал долго. Уж не знаю, всегда у него так или выпивка все ж действует. Я спокойно обедал, ожидая.

– И что в договоре написано? – разродился, переварив.

Пересказываю вкратце, продолжая кушать и наслаждаясь его раздражением, с которым ждет, пока прожую очередной кусок.

– Вы это всерьез? – спросил в итоге с заметным удивлением.

Даже в подпитии не забывал уважительное обращение.

– Нет, я ж дурачок, не забыли? У юриста предварительно прочтете, что подписываете. Не устроит, найду другого.

Это проблема, однако решаемая.

– А сейчас идите наверх и ложитесь спать, господин Столяров! Плач закончился.

– А вы?

– А я доем и займусь делами. Уж, извините, с кем пойду беседовать, мое дело.

Он посидел еще минуту, извлек из бумажника деньги, положил на стол и удалился. Надеюсь, хватит ума последовать совету. Срывающийся с нарезки по любому поводу – без надобности. А у меня реально есть чем заняться. Доедаю и на выход, оставив водку недопитой.

– Может, марафету хотите? – все тот же швейцар не оставляет попыток хоть чего-то всучить.