Читаем Дела и случаи нестарой школьной девы полностью

— Ирина Сергеевна тоже скоро будет вечерами раньше уходить, — не выдержал до крайности гордый Симонов, — я прослежу.

Василий Сергеевич благодушно закивал, потом замер и с восторгом и надеждой уставился на них:

— Я вас правильно понял?

— Абсолютно.

Охранник заполошно всплеснул руками и кинулся их обнимать. Ирина, которую он на радостях стиснул так, что ей стало трудно дышать, мельком глянула в огромные зеркала, которыми были увешаны стены. «Ну, чисто, роза, — подумала насмешливо, — такая же красная». И точно, покраснела она так, что трудно было бы не заметить. К счастью, кроме Василия Сергеевича и Андрея «замечателей» рядом не оказалось.

К кабинету она подходила в настроении, близком к эйфорическому. Рядом шёл любимый, вымечтанный мужчина, в реальность существования которого она уже и верить-то перестала. Ан нет, он существует, оказывается. Да ещё и — бывает же такое! — умудрился не просто рядом появиться, но даже влюбиться в неё.

Что ни говори, а права Злата. Чудеса случаются! И среди многочисленных дел и случаев учительницы химии Ирины Сергеевны нашлось место и сказке. Она блаженно улыбнулась и подумала: неправа мама, не останется она старой девой.

Андрей будто почувствовал что-то и, не дойдя пары шагов до её кабинета, прижал Ирину к себе свободной от летней сумки для переноски слонов правой рукой и поцеловал. Она хотела оглянуться — нет ли кого — но, подумав, плюнула на приличия и, тихо засмеявшись так, что у Симонова холодок пробежал по загривку, нежно прильнула к нему. Слоновья сумка с глухим грохотом ухнула на пол и следующие несколько минут там и оставалось.

Наконец, невероятным волевым усилием Андрей Евгеньевич Симонов заставил себя вспомнить о том, что он врач, и отправился на работу. Ирина Сергеевна Дунаева тоже задумалась об исполнении служебного долга и, бросив сумку в кабинете, направилась за экзаменационной папкой к завучу. В девять уже должен был начаться очередной экзамен. День покатился своим чередом. Обычный день, обычные дела. Жизнь снова шла своим чередом. Только теперь Ирина не чувствовала никакой пустоты. Словно нашёлся и встал на своё место один-единственный кусочек паззла. И картина стала полной, правильной и очень красивой.

А через три дня такой счастливой и благостной жизни Ирина, открыв утром дверь кабинета, обнаружила на полу записку. Развернула её, пробежала глазами и опрометью, забыв обо всём на свете, кинулась на третий этаж, к подруге. Влетела, молча кинула клочок бумаги на стол, рухнула на первую парту и завыла в голос, зажав ладони между коленями, захлёбываясь и хватая ртом воздух. Злата с глазами, от ужаса ставшими ещё больше, чем обычно, схватила записку и вслух, не веря себе самой, прочитала:

— Я ухожу, потому что вы сделали всё для этого. Жить больше не могу и не хочу. Я ненавижу вас и вашу химию. Все узнают, что виноваты вы, только вы.

Подписи не было. Злата вскочила, подбежала к подруге и прижала её к себе:

— Тихо. Тихо! Не рыдай! Это бред, ты слышишь? Это полный бред!

Ирина закрыла рот ладонью и поверх судорожно сжатых пальцев посмотрела на неё. В глазах — смертельная тоска пополам с надеждой.

— Я тебе говорю, что бред! — Злата не знала, как сейчас, вот в этот миг, убедить подругу, что всё не так страшно. Никогда в жизни, пожалуй, она не думала так быстро, так отчаянно, так лихорадочно. Она понимала только то, что ни в коем случае нельзя молчать. Надо говорить, говорить убедительно, горячо и не переставая. И она заговорила, чувствуя себя помесью гипнотизёра и бабки-знахарки. Слова лились, будто и без её участия, быстро-быстро и при этом плавно, словно и не обычные слова вовсе, а какой-то заговор:

— Этого не может быть. Я точно знаю. Верь мне. Если это пишет твой ученик или ученица, то и мой тоже. Мы ведём одни и те же классы. А у тех, кого я не учу, я принимаю экзамены. Я знаю почерки почти всех учеников в школе. Началку не знаю, но и ты в началке не работаешь. Да и не мог маленький ребёнок написать такое. Значит, это средняя школа. А это уже мой контингент. И я знаю, что говорю. Это — писал — не — наш — ребёнок. Судя по почерку, это девочка. Не наша! У нас таких точно нет. Это раз.

Второе: у тебя экзамен был в понедельник. Экзамен устный, поэтому оценки выставлены и объявлены тогда же. Сегодня четверг. Не долго ли ждала самоубийца? А если это кто-то, кому годовая оценка покоя не даёт, то тем более бред — год закончился неделю назад. Слышишь меня? Ты слышишь?!

Ирина, не отводя от подруги взгляда воспалённых глаз, кивнула. Злата заговорила чуть тише и медленнее, но с тем же нажимом:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену