Деятель

Тихоня послушно закрыл глаза и тут же почувствовал прикосновение к своей коже скользкого, холодного ветра. Ветер принёс запахи. Это были неприятные запахи города – мокрого камня и дыма. Не того камня, что лежит где-нибудь на лесистом холме тысячу лет, проросший мхом и травой, хранящий молчаливое знание, а мёртвого, пустого, сделанного бездушными механизмами, бессмысленного в своём бесконечном повторении. Не того дыма, который даёт костёр, ароматного и целительного, а того, который производится работой тех же бездушных механизмов, и который медленно и методично отравляет, сжигая в себе здоровье и радость жизни. Пахло ещё искусственной едой вперемежку с тем, во что она превращается в результате круговорота веществ… По пустынной тёмной улице шаркающей походкой бредёт, опустив голову, человек в лохмотьях. Вдруг останавливается, нагибается и поднимает что-то с каменной земли. Радостно вскрикивает. Он нашёл консервную банку. Целую. С едой. Радость сменяется глубоким раздумьем. Банка закрыта, как добраться до пищи? Человек смотрит по сторонам, подыскивая что-то. Затем издаёт победный клич и подбегает к ближайшей стене дома, выбирает место и начинает тереть крышкой банки по шершавому камню. Жестяная кромка вскоре поддаётся, истончается и крышка без труда открывается, позволяя голодающему насытиться. Довольный своим открытием, бродяга с наслаждением насыщается…

Новый порыв ветра, словно песочную картину, сметает увиденное…

– Спасибо! – услыхал Тихоня и открыл глаза.

Белый Дракон, прищурившись, с улыбкой глядел на него. Живчик тоже улыбался, насколько Тихоня его знал, как бы говоря «ну вот, всё правильно, так я и думал, так и должно было быть…». Все, находившиеся в Учебной Комнате, с интересом и удивлением разглядывали Тихоню.

– Спасибо! – повторил Белый Дракон, продолжая улыбаться.

– Это, конечно, не совсем то… Но… Вы приняты в Группу!

Тихоня ничего не испытал, выслушав заветные слова. Он чувствовал, навалившуюся бетонной плитой на плечи, ужасную усталость и мечтал об одном – поскорее оказаться дома…

3