Деяния саксов

1[775]. После того как умер Генрих — отец отечества, величайший и наилучший из королей, весь народ франков и саксов[776] избрал своим государем его сына Оттона, назначенного уже некогда отцом в короли; когда же намечалось место [для проведения] общих выборов[777] [короля], то было решено произвести их во дворце Ахена[778]. Место это расположено невдалеке от [города] Юлии[779], названного так по имени своего основателя Юлия Цезаря. И когда он [Оттон] туда прибыл, герцоги, начальники областей с остальными отрядами вассалов собрались в колоннаде, которая соединена с базиликой Карла Великого, они посадили нового герцога на сооруженный там трон, протянули к нему руки и торжественно обещали[780] ему свою верность и помощь против всех врагов и [так] по своему обычаю сделали его королем[781]. В то время как герцоги и остальные должностные лица все это совершали, архиепископ[782] со всем духовенством и всем простым народом[783] ожидал выхода нового короля в базилике. Когда тот вышел, архиепископ выступил ему навстречу, левой рукой коснулся правой руки короля и, неся в правой руке посох, перевитый лентой, облаченный в стеллу и соответствующую одежду, вышел на середину храма и остановился. [Отсюда] он обратился к народу, который стоял вокруг, ибо галерея внизу и наверху в этой базилике была устроена в виде круга так, что весь народ мог его видеть. «Вот, — сказал он, — я привожу вам Оттона, которого бог избрал[784], государь[785] Генрих некогда назначил[786], а теперь все князья произвели в короли; если вам это избрание по душе, то покажите это, подняв правую руку к небу». [В ответ] на эти слова весь народ поднял правые руки кверху и громким голосом пожелал новому герцогу благополучия[787]. Затем вместе с королем, одетым по обычаю франков[788] в плотную тунику[789], архиепископ двинулся к алтарю, на котором лежали королевские инсигнии, меч с поясом, плащ с застежками и жезл со скипетром и короной. В это время архиепископом был некий Гильдеберт[790], по происхождению франк, по роду занятий — монах, получивший воспитание и образование в Фульдском монастыре, своими заслугами добившийся того, что стал настоятелем этого монастыря, а затем был возведен в сан архиепископа Майнцской кафедры. Это был человек удивительной святости, и помимо мудрости, которой его наделила природа, он был весьма известен своей ученостью. Про него говорили, что он, кроме прочих дарованных ему качеств, обладает даром пророчества. И когда между архиепископами, а именно между архиепископами Трирским[791] и Кёльнским[792], возник спор о том, кому надлежит посвящать короля и [притязания] первого [основывались на том], что его епископство древнее и основано якобы святым апостолом Петром, а [притязания] второго [на том], что место относилось к его диоцезу, то хотя каждый из них считал, что честь посвящать в короли принадлежит ему, однако и тот и другой уступили[793] ее Гильдеберту, обладавшему всем известным высоким достоинством. [Итак], он подошел к алтарю[794], взял здесь меч с поясом, повернулся к королю и сказал[795]: «Прими этот меч[796] и сокруши им всех противников[797] Христа[798], варваров и плохих христиан[799], волей божьей[800] тебе передана власть над всей державой франков[801] для сохранения прочнейшего мира[802] среди всех христиан». Затем, взяв запястья и плащ[803], он надел их на [короля] и сказал: «Пусть эта одежда с ниспадающими складками напоминает тебе о том, какое усердие в вере должно тебя воспламенять, [и о том], что в сохранении мира ты должен оставаться непреклонным до конца». Затем, взяв скипетр и жезл[804], он сказал: «Пусть эти знаки служат тебе напоминанием о том, что ты должен с отцовской строгостью наказывать подданных[805] и протягивать руку милосердия прежде всего слугам божьим, вдовам и сиротам, и пусть в душе твоей никогда не иссякнет елей сострадания, и пусть и сейчас и в будущем тебя венчает вечное вознаграждение». И без промедления архиепископы Гильдеберт и Винфрид помазали [короля] святым елеем и увенчали золотой короной[806]. Те же архиепископы подвели его к трону и поднялись к нему по ступенькам, идущим спиралью: трон был сооружен между двумя колоннами удивительной красоты: отсюда [король] мог видеть всех и был виден всеми.